You're All I Want (СИ)

— Уверен так же, как и в том, что сказал своей матери правду, — абсолютно честно произнес я, заглядывая ему в глаза. Никогда еще Рихард на меня так не смотрел. Я не мог понять, что именно в этом взгляде было иначе, но я просто забыл обо всех своих проблемах в одно мгновение, и мне не нужно было слышать ответные признания в любви. Мне вполне хватало глаз, всегда смотрящих на меня с какой-то особенной грустью и рук, прижимающих к себе максимально близко. Это все, чего я хотел. Я осознавал: существует только сейчас, я и он, и плевать я хотел, что будет завтра, в котором нас может и не быть. И мое желание не заключалось только в физическом вожделении, потому что я просто хотел, чтобы он понимал, как я желаю быть в его мыслях, желаниях, глупых записях на полях тетрадок на скучных уроках и вообще в его жизни. Я невероятно хотел в ней остаться, но все случится против нас и я остро чувствовал это, поэтому хотел взять от этой ночи все, что вообще могу.

В ту же секунду руки Рихарда аккуратно легли на мои плечи, плавно поглаживая и опускаясь все ниже, в то время как я просто думал о том, что именно сейчас это случится. Случится и нет пути назад. Его рука плавно и едва ощутимо скользнула по моей щеке, очерчивая контуры лица и заставляя меня прикрывать глаза от удовольствия каждый раз, когда он останавливался и прижимался ко мне еще ближе, нарочно задевая мои бедра своими. Я подался чуть вперед, чтобы поцеловать его, но Рихард лишь ухмыльнулся, когда его ладонь переместилась на мой торс, и я снова закатил глаза в сладкой истоме, наклоняя голову чуть назад и понимая своим затуманенным возбуждением разумом лишь одну единственную вещь: я чертовски возбужден. Я сам и не заметил, как выгибался всем телом ему навстречу, подставляясь под его мягкие и плавные прикосновения, которые постепенно сменялись более уверенными и чувственными, пробуждая пожар под моей кожей и заставляя меня судорожно ловить ртом воздух. Воспользовавшись моментом, в который я буквально обмяк в его руках уже ничего не соображая, Рихард снова подался вперед, и тогда я просто потерял голову, чувствуя, как его горячий язык нетерпеливо переплетается с моим, вовлекая меня в сумасшедший страстный поцелуй.

Я понимал, что сейчас никто не придет, никто не посмеет нас побеспокоить, и у нас с Рихардом в распоряжении целая ночь. Мысль о том, чем именно мы будем заниматься, кружила мою голову похлеще вина, и я просто позволял ему делать со мной все, что он только захочет, но и сам старался проявлять инициативу и прикасаться к нему. За все то время, что мы оставались наедине Рихард словно боялся, что я лишний раз коснусь его, будто бы не хотел, чтобы я видел то, что он тоже может чувствовать. Я взглянул на довольное лицо Рихарда и скользнул ладонями под его рубашку. Немного погодя, я стал спускаться ниже, но уже через секунду спешно цеплялся дрожащими пальцами за пуговицы.

— Тихо-тихо, — с довольной ухмылкой прошептал Рихард, заметив мое волнение и почувствовав дрожь моего тела, и прикоснулся ко мне, — Успокойся, мы одни, — продолжал говорить мне его голос, обволакивая своим шепотом все внутри меня приятным теплом. Да, мы одни, совершенно одни, и каждую секунду я старался напоминать себе об этом. Я плавно прикрыл глаза, мерно выдыхая и позволяя ему самому справиться с последними двумя пуговицами рубашки, которая впоследствии упала на пол. Комнату Рихарда наполнило мое рваное и учащенное дыхание, которое, казалось, его еще больше возбуждало, и через мгновение я почувствовал горячий язык на своей шее, который мучительно медленно подбирался к мочке уха, и теплое дыхание, щекотавшее кожу, вызывало десятки мурашек, мгновенно покрывающих кожу. Мои руки дернулись уже к собственной рубашке, но я дико волновался, перед глазами все плыло от возбуждения и смущения, что я просто не мог расстегнуть эти чертовы пуговицы и готов был психануть на этом же месте и уйти.

— Тише, я сам, — снова проговорил Рихард, мягко улыбаясь и накрывая мои ладони своими. Я поднял на него смущенный взгляд: тот спокойно справлялся с пуговицами, стараясь делать это как можно медленнее, поэтому румянец на моих щеках становился все насыщеннее с каждой секундой. Вся эта ситуация чертовски смущала меня: я такой неопытный, неискушенный человек, с кучей комплексов и страхов, а Рихард просто моя чертова уверенная в себе противоположность.