You're All I Want (СИ)

Переворачивая очередную страницу учебника в попытках подготовиться к первому уроку обществознания в новом году, я совсем не понимал смысла текста и его хоть какой-нибудь значимости для меня. Сидя на кухне в начале восьмого утра, я пытался хоть как-то абстрагироваться от непрекращающегося шума вокруг: Эмили не могла найти свою школьную юбку, мама опаздывала на работу и то и дело бегала из комнаты в комнату в поисках своих вещей и рабочего пропуска, в то время как мой отец, сидя со мной за кухонным столом и с задумчивым лицом нависая над утренней газетой, пытался убедить меня в том, что наша страна ведет совсем неправильную политику в отношении других государств. Я с безразличным видом размешивал кофе ложкой и думал о том, что мне следовало бы уйти сегодня пораньше. Здравствуй, понедельник, мать твою.

Быстро одеваясь как можно теплее, чтобы уже наконец покинуть свой дом и выдержать нехилый мороз на улице, я размышлял о том, что последние несколько дней я даже не общался с ребятами, не видел Рихарда, который совсем куда-то пропал, не звонил и не писал мне. Я точно знаю, что у него были дополнительные занятия по химии все это время, поэтому не хотел отрывать его от работы.

За каникулы произошло очень много странных и довольно неожиданных событий, которые в корне поменяли мое отношение к некоторым людям и их поступкам. Но одно дело, когда это происходит в свободное от учебы время, и совсем другое, когда тебе нужно свыкнуться с этим, идти в школу и там вести себя адекватно. Мне нужно было совладать со своими эмоциями в окружении такого количества народа, а это казалось мне намного сложнее. Вокруг слишком много людей с хорошим зрением, безупречным слухом и длинным языком, поэтому с тех недавних пор, как наши отношения приобрели некоторую определенность и сформировали какое-то направление, нам следовало быть осторожными. Конечно, у Рихарда это всегда получалось идеально. Ничто и никто не могло его возмутить, он всегда оставался безразличным и равнодушным ко многим задевающим других людей вещам, но этого определенно нельзя было сказать обо мне. Одним лишь своим смущенным видом я просто выдавал себя с головой. Иногда мне хочется походить на него, чтобы оставаться спокойным в любой ситуации, но порой его холодность и равнодушие чертовски пугают.

— Я не открыл ни один учебник, — увидев задумчивого и уже заебанного с самого утра меня, стоящего у кабинета обществознания, взволнованный Шнайдер сразу же подбежал ко мне с каким-то учебником в руках. — Я даже не знаю, какой сейчас урок.

— Будь я на твоем месте, я бы предпочел оставаться в неведении, — сиплым еще от утреннего уличного мороза голосом пояснил я и затем все же сказал ему, какой сейчас предмет.

— Тогда это ничего не меняет, — он улыбнулся во все тридцать два, не забыв при этом еще и подмигнуть мне.

— Ты чего такой бодрый?

— Ты не представляешь, она согласилась встречаться со мной.

— Кто она? — я тупо уставился на него, пытаясь вспомнить, о ком вообще там шла речь.

— Пауль, ты идиот? Луиза, конечно же! — восторженно воскликнул он, привлекая к себе внимание каких-то странных семиклассников, стоящих неподалеку.

— А, поздравляю, — пробормотал я в ответ.