You Would Never Know (СИ)

- Хотеть не вредно, - рассмеялась Гермиона.

- Я попробую ещё раз сделать лекарство.

- Нет, не надо, - возразила Гермиона, - Я уже сроднилась со своим шрамом.

Северус закатил глаза, а она рассмеялась.

- Так что если будешь ещё что-то изобретать, придумай то, что избавит от шрамов нас обоих.

Он улыбнулся и поцеловал улегшуюся на его груди Гермиону.

ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА СПУСТЯ

В кабинете Защиты от тёмных искусств стояла тишина. Нет, не такая тишина, когда люди, находящиеся внутри помещения, просто молчат. И не такая, когда в комнате тихо, оттого что она пуста. Нет. Всё было не так.

Эта тишина была зловеще звенящей. Кажется, воздух в данную секунду пропускал все электрические разряды планеты, вращение которой сейчас можно было слышать.

Северус Снейп стоял в центре своего класса, скрестив руки на груди. Прежде чем продолжить душещипательную историю, которая как раз и вызвала ту самую тишину, стоит отметить, что всеми уважаемый профессор Снейп несколько… изменился.

Нет, боже упаси, характер всё тот же, если не хуже. Да и голос не стал теплее, хоть и душа его теперь была согрета. И глаза не перестали быть колючими для всех них, для всех людей, кроме одной персоны в этом мире. Но что-то всё-таки поменялось. Да, ученики и, естественно, профессора это сразу заметили.

Профессор Снейп перестал носить мантию.

Все задавались вопросом, отчего же так? Ведь большинство учеников считало, что мантия, а в особенности то, как Северус важно расшагивает по школе, то и дело взметая подолами той самой, не существующей более, мантии, - его до ужаса очаровательная фишка. Если мантия создавала лишь меньше половины максимального количества процентов сконцентрированности на и до этого самой важной персоне в Хогвартсе, то, пожалуй, его резкая смена имиджа привела в бешеный восторг всех девушек школы, начиная с третьего и заканчивая седьмым курсом. Теперь же профессору Снейпу едва ли можно было дать тридцать пять. А само его существо источало больше властной уверенности, чем когда бы то ни было.

Не будем вдаваться в подробности причин его изменений. Однако всё же стоит заметить, что от мантии герой войны избавился лишь потому, что некая особа слишком много жаловалась на то, что её очень тяжело снимать, и это приводит к её частым опозданиям на следующие уроки.

И вот теперь Северус Снейп стоял в середине своего класса со слегка закатанными рукавами белой рубашки и в идеально выглаженных (не будем уточнять, кто позаботился об этом) чёрных брюках и сверлил своими чёрными глазами провинившегося ученика. И именно эти самые черные глаза выпускали в воздух все те электрические разряды планеты, о которых говорилось ранее.

Пожалуй, напряжение в классе можно было приравнять к тому, что царило за минуту до сожжения целой толпы безнадёжно обречённых людей в печи концентрационных лагерей во времена Гитлера. Наверное, здесь было даже несколько хуже, поскольку бедный Адольф кусал бы себе локти и покуривал гаванскую сигару в сторонке, будь он знаком с Северусом Снейпом. Это напряжение, пожалуй, никак не волновало лишь двух персон в этом кабинете.

Гермиону Грейнджер и Джинни Уизли. О спокойствии первой мы поговорим чуть позже. А вот уравновешенность, вернее, её отсутствие, второй следует обсудить. Так уж вышло, что невеста великого Гарри Поттера была в курсе всех причин опозданий своей подруги на уроки, а также её зачастившееся дурное поведение, за которое профессор Снейп и оставляет её после уроков чуть ли не каждый день. Ему удалось добиться изменений в расписании, чтобы сдвоенный урок Защиты во вторник распределили на два учебных дня. Теперь он мог вызывать Гермиону Грейнджер на наказания за плохое поведение на один день чаще. И поэтому Джинни Уизли, как главный слушатель страстных историй своей резко осчастливившейся подруги, сдерживала смех каждый раз, когда Снейп придумывал наиглупейшие поводы оставить Гермиону после уроков. Что до самой Грейнджер, что ж… Она просто старалась не расхохотаться вместе с Уизли, дабы не испортить очередной спектакль своего возлюбленного.

- Долгопупс, - тихий, но безумно строгий голос разнёсся по кабинету с грохотом атомной бомбы.

- Кхм, профессор Снейп… - пробубнил Невилл, почёсывая затылок, - Я могу всё объяснить.

“Да, попробуй объяснить, что я наслал на тебя “Империо”, чтобы ты взорвал треклятый шкаф”.

- Я вас внимательно слушаю.

- Ну, мы с Гермионой как раз тренировали заклинание, и она так быстро сдвинулась, что я не успел до конца прицелиться и…

- И решили, что лучше устроить пожар, чем дать Грейнджер потренироваться защитным чарам? - он мастерски вскинул бровь вверх, оставаясь всё в том же серьёзном выражении лица.

- Профессор Снейп, мне безумно жаль! - воскликнул Невилл, - Вы же всё починили, видите? Всё хорошо, и Гермиона цела, да? - он с надеждой посмотрел на подругу, до боли закусившую губу.

Через несколько секунд до неё дошло, что обращаются к ней, поэтому она энергично кивнула, тем самым скидывая беззвучно смеющуюся голову Джинни со своего плеча.

- О да, я в полном порядке и… боевой готовности, - облизнулась она.