Читаем You Would Never Know (СИ) полностью

Фадж не договорил, потому что Дамблдор перебил его:

- Я собираюсь работать только против лорда Волдеморта. И если вы тоже против него, значит, мы с вами сторонники, Корнелиус.

Фадж стоял, как идиот болтая руками и раскачиваясь с пятки на носок, а затем хмыкнул и жалобно сказал:

- Не мог он вернутся, Дамблдор, это же просто невозможно…

И вот сам Северус решительно вышел вперед и, закатав рукав мантии, ткнул свою левую руку Фаджу прямо в нос так, что министр отшатнулся. В тот момент Северус был занят, предъявляя доказательства воскрешения Волдеморта и не заметил, что Гермиона дернулась на стуле, прикрыв рот рукой, а второй все ещё держала руку Поттера. Сейчас Северус мог вдоволь понаблюдать за её реакцией со стороны.

- Вот, - хриплым голосом сказал тогда Снейп, - Вот, смотрите. Чёрная Метка. Уже не такая чёткая, как, скажем, часа полтора назад, но различить её всё же можно. Тёмный Лорд впечатал свой знак в руку каждого Пожирателя Смерти. Именно так мы узнавали друг друга. Так Тёмный Лорд призывал нас к себе. Когда он касался Чёрной Метки на руке Пожирателя Смерти, все остальные должны были немедленно трансгрессировать к нему, - Северус смотрел не на себя, а на Гермиону, которая постепенно убирала руки от лица и внимательно слушала его, - Целый год Метка становилась всё более чёткой. У Каркарова тоже. Как вы думаете, почему Каркаров бежал сегодня? Мы оба чувствовали, как горит Чёрная Метка. Мы оба знали, что он вернулся. Каркаров боится мести Тёмного Лорда. Он предал слишком много его верных сторонников, и хозяин вряд ли примет его с радостью.

Гермиона всё это время смотрела на Снейпа с улыбкой, а когда он закончил говорить, она торжествующе посмотрела на Фаджа. Когда тот снова начал нести свой бред, Гермионе стало неинтересно его слушать, и она начала рассматривать так удачно не обращающего на нее своего внимания Северуса. Она смотрела на него до того самого момента, пока он не покинул больничное крыло, и провожала его взглядом до самой двери.

Черная дымка затянула стены, и Северус вновь оказался в кабинете директора. Он сел на пол и облокотился спиной о шкаф. Та маленькая пятнадцатилетняя девочка влюбилась в своего профессора, потому что восхитилась его поступком? Но это даже поступком нельзя назвать! Просто указал Фаджу на неоспоримость фактов, что здесь такого? Хотя Северус не понимал, что же произошло в голове Гермионы, что там щёлкуло, что она вдруг влюбилась в него. Наверное, всё же ей кажется. Пока кажется. А потом она разлюбит, ей станет скучно. И она уйдет. Уйдёт к кому-то вроде её дорогого Уизли, или Крама, который, кстати говоря, положил на неё глаз в тот самый злополучный год. И что он будет делать? Сорокалетний холостяк, Пожиратель Смерти и так далее и тому подобное.

Северус вскочил на ноги, собрал воспоминания Гермионы и помчался к себе в подземелья. Оттуда он трансгрессировал на кухню своего дома и тихо открыл дверь, ведущую в гостиную, попутно убирая все заклинания. Освещение было только от огня в камине. Гермиона лежала на диване, накрывшись мантией Северуса, которую он оставил в кресле. Он обошел диван и встал рядом со спящей девушкой. Опустившись на колени, чтобы быть на одном с ней уровне, Северус осторожно погладил её по голове, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо, замечая, что на её щеках остались тонкие отпечатки от дорожек соленых слез, которые она пролила из-за него. И Северус решил. Он будет с ней, если она этого хочет. Не важно, через месяц, через два или через год она решит, что ей надоело. Пусть будет так, зато он будет счастлив с ней это время, и будет ценить каждую секунду. Хотя, это так странно. Северус Снейп и Гермиона Грейнджер. Какой-то бред получается. Нет, невозможно. Она шутила с ним. Конечно, шутила. Иначе быть не может. Других вариантов просто нет. Не могла она любить его, Северуса, по-настоящему.

Засмотревшись на спящую Гермиону, он улыбнулся и аккуратно провел рукой по её щеке. Она сразу распахнула глаза, всего от такого легкого прикосновения, и тихим сонным голосом прошептала:

- Профессор… Вы уже тут… Извините, я тут уснула.

- Ничего страшного, мисс Грейнджер, - Северус продолжал улыбаться, словно влюбленный мальчишка.

- Что с вами? - всё тем же голосом спросила Гермиона.

- А что со мной? - удивился он.

- Вы странный сегодня, - улыбнулась она.

- Всё из-за вас, - он снова провел рукой по её щеке, а Гермиона закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями.

- Вы посмотрели? - спросила она, приоткрыв один глаз.

Северус кивнул.

- Ну что ж, может тогда вы позволите мне вернуться в мою комнату? Я так устала, профессор…

- Я знаю, - ответил он и взял Гермиону на руки.

- Куда вы несете меня? - спросила она, положив голову ему на плечо.

- В кровать.

- Но моя кровать немножко не здесь, - зевнула она.

- Что ж, мисс Грейнджер. Боюсь, у меня здесь тоже найдется кровать, гораздо ближе, чем та, что в гостиной Гриффиндора.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вечер и утро
Вечер и утро

997 год от Рождества Христова.Темные века на континенте подходят к концу, однако в Британии на кону стоит само существование английской нации… С Запада нападают воинственные кельты Уэльса. Север снова и снова заливают кровью набеги беспощадных скандинавских викингов. Прав тот, кто силен. Меч и копье стали единственным законом. Каждый выживает как умеет.Таковы времена, в которые довелось жить героям — ищущему свое место под солнцем молодому кораблестроителю-саксу, чья семья была изгнана из дома викингами, знатной норманнской красавице, вместе с мужем готовящейся вступить в смертельно опасную схватку за богатство и власть, и образованному монаху, одержимому идеей превратить свою скромную обитель в один из главных очагов знаний и культуры в Европе.Это их история — масшатабная и захватывающая, жестокая и завораживающая.

Кен Фоллетт

Историческая проза / Прочее / Современная зарубежная литература
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература
Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой
Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой

Видеть картины, смотреть на них – это хорошо. Однако понимать, исследовать, расшифровывать, анализировать, интерпретировать – вот истинное счастье и восторг. Этот оригинальный художественный рассказ, наполненный историями об искусстве, о людях, которые стоят за ним, и за деталями, которые иногда слишком сложно заметить, поражает своей высотой взглядов, необъятностью знаний и глубиной анализа. Команда «Артхива» не знает границ ни во времени, ни в пространстве. Их завораживает все, что касается творческого духа человека.Это истории искусства, которые выполнят все свои цели: научат определять формы и находить в них смысл, помещать их в контекст и замечать зачастую невидимое. Это истории искусства, чтобы, наконец, по-настоящему влюбиться в искусство, и эта книга привнесет счастье понимать и восхищаться.Авторы: Ольга Потехина, Алена Грошева, Андрей Зимоглядов, Анна Вчерашняя, Анна Сидельникова, Влад Маслов, Евгения Сидельникова, Ирина Олих, Наталья Азаренко, Наталья Кандаурова, Оксана СанжароваВ формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Андрей Зимоглядов , Анна Вчерашняя , Ирина Олих , Наталья Азаренко , Наталья Кандаурова

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Культура и искусство
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство