You Would Never Know (СИ)

- Всё, я ушла, напиши мне письмо, когда приедешь в Нору, - Гермиона обняла Джинни, запихнула свой уменьшенный чемодан в бездонную сумочку и выбежала вон из спальни.

“Сейчас бы карту Гарри. И мантию”, - думала Гермиона, кусая губы.

Нужно всего лишь выбраться из школы и дойти до Хогсмида. Оттуда уже можно трансгрессировать. Самое главное - остаться незамеченной. Гермиона заглядывала за каждый угол и поворот. Естественно, удача - её второе имя. Она едва успела спрятаться за рыцарскими доспехами, когда Северус бесшумно вынырнул из-за угла. Видимо шёл с завтрака. Её сердце билось как никогда быстро. Он, видимо, услышал шорох, поэтому остановился в метре от неё и оглянулся. Постоял так секунд тридцать, а затем, так же бесшумно шагая, двинулся прочь. Гермиона ещё стояла за доспехами, пытаясь успокоить дыхание и сердце, а потом устремилась к выходу из замка.

Северус шёл к себе в подземелья, чтобы собрать нужные вещи и трансгрессировать в свой дом, где и собирался провести следующие две недели. Естественно, перед портретом Полной Дамы он замер, горя желанием найти Гермиону и поцеловать её ещё раз, прежде чем она начнет избегать его. Хотя, уже начала. Он усмехнулся тому, что видел в Большом Зале. Он не понимал, чего она стыдится. Себя? Его? Если она не соврала ему на счет своих чувств, то, по его мнению, она не должна ничего стыдиться.

Северуса терзали два чувства одновременно. Первое - радость. Безграничное счастье и эйфория наполняли его изнутри, словно катализатор. Конечно, он хотел того, что случилось вчера. Но он просто должен был попытаться остановить её, должен был позаботиться о ней. Теперь он действительно чувствовал себя обязанным заботится и беспокоиться о ней. И, разумеется, хотел того, что случилось бы, не останови он её со всей решимостью, что мог найти в тот момент. Секса он допустить просто не мог. Это уже ни в какие рамки. Нужно дать девушке время, и она успокоится, забудет свою придуманную любовь и прочее. Конечно, его тронули воспоминания Гермионы, но вчера он был слишком напряжен из-за всего произошедшего, принимал всё близко к сердцу (и когда это он разучился всё держать под контролем?).

И второе - горечь. Ему было, наверное, самое подходящее слово, это больно. Да, больно от того, что этого больше не повторится. А даже если она захочет, он все равно всеми силами заставит её уйти. Если придется, то он соврет, накричит, выставит за дверь. Но им больше нельзя находиться вместе. Это неправильно. Ей нужен другой. Не он. Другой. Слишком красивая и слишком молодая для него. Он не может быть с ней. Северус не мог отрицать того факта, что ему давно не было так хорошо наедине с кем угодно, а тем более с представительницей женского пола. Даже не давно, а никогда. Никогда не было так комфортно и приятно молчать, и в то же время так интересно и увлеченно разговаривать о чём бы то ни было. Даже с Лили. Он всегда чувствовал себя ниже её. Всегда старался ей угодить и прежде чем что-то сделать, он сотню раз подумал: “Понравится ли это Лили?”. И его интересы были отодвинуты в самый дальний ящик и заставлены другими ящиками со всякими мыслями о том, как сделать что-то для Лили, помочь Лили, порадовать Лили. Лили. Лили. Лили. Северус понимал, что здесь всё совсем не так. Они будто понимают друг друга. Не надо никем притворяться, ничего выдумывать. Достаточно быть собой. По крайней мере, ему так казалось. И в конечном итоге, всё хорошее рано или поздно заканчивается. В этом случае, лучше рано. Потому что у них нет будущего. Северус усмехнулся сам себе. Как он мог вообще подумать о будущем. Будущее со своей ученицей? Нет, невозможно. А так же невозможно снова начать видеть в ней лишь гриффиндорскую всезнайку. Теперь она стала чем-то большим. Она молодая, прекрасная и умная женщина. При этом невероятно интересная и соблазнительная. И как теперь ему быть? Да, больше между ними ничего не будет, но Северус никогда не забудет её теплые руки, обнимающие его шею, поглаживающие его лицо, её неумелые, но такие нежные губы, касающиеся его губ, его шеи и лица. Не забудет.

Переместившись в свой дом, Северус решил, что чем меньше он будет думать о ней, тем лучше для него. Она же девушка, они такие вспыльчивые, но так же быстро остывают. Осталось лишь надеяться, что двух недель каникул Гермионе хватит, чтобы затушить огонёк. В конце концов, кто в школе не мечтал о романе с учителем? Её можно понять. А вот как понять его? Старого Пожирателя смерти, влюбившегося в ученицу. Попахивает педофилией. Нет, конечно не попахивает. Ей же девятнадцать. Мерлин, всего девятнадцать. “Великий Салазар и другие основатели, я целовался с девятнадцатилетней Гермионой Грейнджер”, - сжав свою голову, думал Северус, сидя в своем кресле. Нужно как можно скорее избавиться от этих мыслей. Единственный вариант - найти книгу, которую он ещё не читал и попытаться вникнуть в неё.