Yulia Zhukova Zamuzh s oslozhneniami 3 O detyah i prochey nechisti

   Под занавес нам ещё ребёнок, внезапно проснувшийся в одиночестве на кухне, устраивает форменный скандал, но к счастью звукоизоляция в доме хорошая. Стоит нам успокоить мелкого, как звонит Алтоша. Мы оба подпрыгиваем, ребёнок снова заводится, я начинаю хохотать, Азамат тоже, но трубку-то взять надо, а то кто их знает, что они там подумают.

   -- Да, да! -- выдавливает Азамат в трубку сквозь хохот. -- Нет, всё отлично, -- он вытирает глаза первым, что попало под руку -- уголком чистого подгузника. -- Да нет, я просто смеюсь, тут такое безумие... да хорошо всё, говорю! Уймись, Алтонгирел. У нас по-прежнему все спят. Мы их только на кровати уложили. Просто -- я не знаю, ты сам-то это вино пробовал? Оно очень сильно веселит. Так что сказал Старейшина? Гм... У нас только камин в гостиной. Ладно, я ему спиртовку поставлю. Так вы завтра улетаете? А, что? Да, я обязательно поговорю со Старейшиной, как только доберусь до столицы. Н-ну да, и с Лизой поговорю... Да не переживай ты, всё хорошо! Боги, Алтонгирел, ты так волнуешься, что я опять смеяться начинаю! Да, я тебя понял, хорошо, всё, до завтра!

   -- Чего он тебе наговорил? -- интересуюсь, баюкая мелкого. Когда я разговариваю, он легче засыпает, кажется.

   -- Сказал, что надо Ирлику поставить какой-нибудь источник огня, он им умывается... по слухам.

   -- Он нам дом не подпалит?

   -- Ну что ты, Лиза, он ведь повелевает стихией огня!

   -- А сам себе наколдовать не может?

   -- Может, но это дань вежливости.

   -- Ладно, -- вздыхаю. -- Под твою ответственность. А о чём ты должен со мной поговорить?

   Азамат отмахивается.

   -- Потом. Вот шакал, на дворе-то ещё светло, а мне всё кажется, что ночь поздняя! Ну вино!

   Снабдив Ирлика видавшей виды спиртовой горелкой, мы по очереди принимаем душ и устраиваемся на веранде наблюдать закат.

   -- О чём вы с Ирликом так разговорились-то? -- интересуется Азамат.

   -- Ну как же, мне ведь страшно любопытно с богом потрепаться! Я его стала расспрашивать обо всякой пурге. Он, например, сказал, что приставил к нам мангуста-сторожа, чтобы знать, если вдруг с нами что плохое случится.

   -- Ого! Как он о тебе заботится!

   -- Не только обо мне. Он очень тебе симпатизирует.

   -- М-да? -- Азамат недоверчиво приподнимает бровь. -- А он тебе ничего... не предлагал?

   Я закатываю глаза.

   -- Он, когда совсем упился, сказал, что предложил бы, но не может, потому что у меня волосы длинные.

   У Азамата обе брови ползут вверх под самые волосы.

   -- На него это так действует?

   -- Ага. А ты не знал?

   -- Нет... Это ведь просто условность... А ты знала?

   -- Я вообще не знала, что значат длинные волосы у женщин.

   -- Кхэ, вообще-то я тебе говорил, давно ещё. Верность мужу они значат.

   -- Э-э... да? А я была в сознании?

   Азамат задумывается, припоминает.

   -- Не уверен. Ты хотела спать, это было рано утром. Ладно, наверное, ты и правда не услышала, -- он кивает своим мыслям и разгрызает маньчжурский орех из вазочки, мне на это смотреть страшно. -- М-да, я думал, ты понимаешь.

   -- Теперь понимаю, -- пожимаю плечами. -- Буду растить косы, раз такое дело. У меня в институте были. Расчёсывать, конечно, морока, кудрявые же, но отбиваться от Ирлика мне ещё меньше нравится.

   Азамат разгрызает ещё орех, выковыривает ядрышко и отдаёт мне.

   -- Я лучше бога?

   -- Конечно лучше! Зачем мне этот алкоголик-пироманьяк? Только, Азаматик, давай ты будешь колоть орехи орехоколом, а то у меня прям всё внутри переворачивается, зубы твои жалко!

   Азамат смеётся и подгребает меня поближе.

   -- Это я так, дурачусь. Волосы там, не волосы... Знаю, что беспокоиться не о чем, просто приятно это лишний раз услышать, -- он целует меня, а потом принюхивается. -- Всё ещё вином пахнешь. Сколько ж ты его выпила?

   -- Сколько Ирлик налил. Ну чего ты? Оно что, вредное?

   -- Оно-то как раз полезное! -- усмехается Азамат. -- Это ведь эликсир удачи.

   -- Да-а?! А чего ж ты так мало выпил?

   -- Я выпил ровно столько, сколько нужно. Три тоста. Дальше сколько ни пей, больше удачи не станет, только опьянеешь. Ну, во всяком случае, так в легендах говорится. Я его один раз всего пил до сих пор, и только один тост, так что на собственном опыте судить не могу. Очень уж редкие эти фрукты.

   -- А они правда фрукты? Такое название смешное...

   -- Да-да, а по-другому они называются мангустовы яблоки. Тирбишу с Бойонботом выговор устрою за недогадливость, когда проснутся. Кто ещё мог эликсира удачи в таком количестве принести, как не бог?

   -- Знаешь, -- говорю, подумав, -- лучше не планируй их ругать.

   -- Почему?

   -- Ну, если они напились этого эликсира, то вполне может так выйти, что ты почему-нибудь не сможешь устроить им выговор. Ты, конечно, его тоже пил, то есть, ничего плохого не случится, но... лучше не напрашиваться, правда же?

   Мы снова покатываемся, и наш смех гулко отдаётся о скалы и разносится над розово-оранжевыми закатными водами Дола.

   Глава 4