Z значит Захария (ЛП)

Ничего серьёзного; собственно, пока я сидела и оценивала потери, рана почти перестала кровоточить. Однако у меня из головы не шла мысль о том, что мне нечем её лечить: у меня не было ни бинтов, ни обеззараживающих средств. В доме что-то такое было, в магазине тоже, но толку-то... И тут я вспомнила: в пещере есть мыло. Хотя бы промою царапину да надену чистый носок. Я вновь обулась, не затягивая шнурок слишком туго, и направилась к пещере.

Обмывая лодыжку, я недоумевала: ранение-то странноватое! Мой противник сделал два выстрела; если он пытался попасть в меня, то оба раза взял слишком низкий прицел. Может, он просто плохой стрелок? Да нет, скорее всего, он не пытался убить меня, хотел только отпугнуть. Я же стояла на виду неподвижно, как столб (по крайней мере до первого выстрела), а мистер Лумис заранее приготовился, выждал, опёрся на подоконник — словом, в такой ситуации даже самый плохой стрелок не промахнётся.

Значит, он, наверно, просто не умеет стрелять. Промахнуться, стараясь во что-то попасть — это нормально. Но попасть, стараясь промахнуться...

И тут правда открылась мне во всей своей болезненной ясности.

И эта идея, и вся обстановка, и то, что случилось в последующие несколько минут и в течение следующего часа, было настолько ужасно, что я не отваживаюсь даже думать об этом — я всё переживаю заново, словно ночной кошмар наяву.

Сижу у пруда с носком в руке; кроссовка стоит рядом, ожидая, пока нога высохнет. Мыло лежит на камне у кромки воды.

Я вот о чём думаю: он не старался промахнуться. Он целил мне в ногу, чтобы я не могла ходить. Он хотел только ранить меня, не убить. Чтобы захватить в плен. Очень простой, эффективный и ужасный план. Голод заставит меня вернуться в дом или в магазин. А ружьё помешает сбежать опять. Он будет стрелять в меня снова и снова.

И вот ещё о чём я думаю: что толкает его на это?

И тут я слышу, как затарахтел мотор трактора. Инстинкт подсказывает мне, что случится дальше. Быстро натягиваю носок и кроссовку и мчусь по склону к тем зарослям, в которых пряталась раньше.

Трактор, ярко-красный в лучах утреннего солнца, выезжает из-за деревьев. Знакомая картина: мистер Лумис правит одной рукой и сжимает ружьё в другой. Ствол сияет, словно сделанный из синего стекла; это маленькая винтовка, 22 калибр; мой противник не ставит себе целью изувечить мне ногу, хочет только ранить — после моей поимки нога должна зажить.

Сзади к трактору подвешен прицеп. В прицепе сидит на привязи Фаро. Поездка ему явно нравится. Он всегда любил ездить в прицепе.

Мистер Лумис останавливается, в точности, как раньше, и сходит на землю, держа винтовку наготове. Ему известно, что я укрываюсь не в магазине, но теперь у меня куда больше оснований, чтобы выстрелить в него, если я где-то поблизости. Поэтому он всё время настороже.

Мой враг снимает Фаро с прицепа. Они долго тренировались, а теперь начинается настоящая игра. Держа в руках поводок, мистер Лумис обходит вокруг здания. Фаро сразу же натыкается на мой след — самый свежий, тот, что ведёт к дому. Нет, мистеру Лумису нужен другой.

Они описывают круг побольше, и на этот раз попытка увенчивается успехом. Фаро, повиливая хвостом, без всяких затруднений идёт по моему утреннему следу, только в обратном направлении. Вот так эта маленькая дружелюбная собака, когда-то принадлежавшая Дэвиду, превращается в лютого врага, опасного, словно тигр. Я знаю, чем закончится эта игра. Фаро проведёт мистера Лумиса одну милю по дороге, потом повернёт налево, а дальше — по склону прямо к пещере.

Этот ужас продолжается целый час. Ровно столько времени потребовалось мистеру Лумису, чтобы спокойно и без спешки (и не хромая) добраться до цели. Но я успела туда первой. Моему убежищу пришёл конец. Я это знаю. Вот сумка для одежды, вот мешок для продовольствия, который я принесла из амбара. Бросаю туда всё, что могу унести, не разбирая, потому что — глупо, знаю, но что поделать — реву в три ручья, и лодыжка болит ужасно. Забираю с собой консервы, вот эту самую тетрадь, одеяло, нож, запас воды. Вот и всё, больше не унесу, ведь мне нужно удирать, и как можно быстрей. Да, ещё оружие. Я беру маленькое ружьё, 22-калиберку, засовываю в карман упаковку патронов.

Идти мне некуда, кроме как вверх по склону, в лес. Я нахожу пункт, с которого хорошо просматривается место, по которому обязательно пройдут мои преследователи по пути к пещере. Там, застыв в ожидании, в любую секунду готовая сорваться с места и удрать, я переживаю самый большой кошмар своей жизни. Потому что мне внезапно становится ясно, что необходимо сделать. Пока у мистера Лумиса есть Фаро, он найдёт меня, где бы я ни скрывалась. Я должна застрелить Фаро.

Я заряжаю ружьё, кладу ствол на бугорок и лежу, жду. Через пятнадцать минут в четверти мили вниз по склону начинают шевелиться ветви — неприятель идёт по моему следу. Лодыжка болит ещё сильнее, чем раньше, но поток слёз иссяк. Мне ужасно плохо, но зрение моё чётко и ясно.