«З» - значит злоба (ЛП)

Дверь закрылась за нами. В квартире было прохладно. Бледный солнечный свет проникал через затененные окна серией горизонтальных полос. Интерьер выглядел и ощущался как каюта корабля: компактная, простая, с темно-синими стульями и стенами из полированного тика и дуба. Диц расстелил кровать в нише у окна, освобождаясь от обуви. Я сбросила одежду, чувствуя, как желание нарастает с каждой снятой вещью. Одежда Дица присоединилась к моей на полу. Мы тонули вместе, в крутящемся движении. Сначала простыни были холодными, синими, как море, и нагревались от контакта с нашими обнаженными телами. Его кожа светилась, гладкая, как внутренняя поверхность морской раковины. Что-то в игре теней вносило в окружающее морской элемент, погружая нас в прозрачное сияние. Как будто мы плыли в неглубокой воде, мягко и грациозно, как две морские выдры. Все происходило в тишине, за исключением периодического гудения у него в горле.

Обычно я не думаю о сексе как об антидоте от боли, но это то, чем он был, и я полностью признаюсь — я использовала близость с одним мужчиной, чтобы облегчить боль от потери другого. Это был единственный способ утешиться. Даже в тот момент я испытала странное замешательство, пытаясь понять, какого из мужчин предала.

Позже я спросила Дица:

— Есть хочешь? Я умираю от голода.

— Я тоже.

Будучи джентльменом, Диц встал и подошел к холодильнику, где стоял голый, под холодным светом, изучая содержимое.

— Как может быть, что у нас кончились продукты? Ты все съела, пока меня не было?

— Еда есть, — сказала я, защищаясь.

— Банка маринованных огурцов.

— Я могу сделать сэндвичи. Там есть хлеб в морозилке, а в шкафчике — полбанки арахисового масла.

Он посмотрел на меня так, будто я предложила приготовить садовых слизней. Закрыл дверцу холодильника и открыл морозилку, оглядывая какие-то завернутые в целлофан пакеты, покрытые кристаллами льда. Закрыл морозилку и вернулся в постель.

— Я так долго не протяну. Мы должны поесть.

— Не могу поверить, что ты вернулся. Я думала, ты едешь путешествовать с мальчиками.

— Оказалось, у них были планы идти в поход с друзьями в Йосемит, и они не знали, как мне сказать. Когда я прочел в газетах об убийстве, то сказал им, что должен вернуться. Чувствовал себя виноватым, но они были рады до смерти. Не могли дождаться, когда я сяду в машину. Я уезжал и смотрел в зеркало. Они даже не остановились, чтобы помахать. Помчались по лестнице, чтобы забрать спальные мешки.

— Вы провели несколько дней вместе.

— И это было здорово. Теперь расскажи мне о себе и о том, что здесь происходит.

Пройдя тренировку с Лонни, я описала события кратко и эффективно, слегка спотыкаясь при упоминании Гая. Даже от звука его имени сжималось сердце.

— Тебе нужен план игры, — сказал Диц оживленно.

Я покачала рукой, может да, может нет.

— Джеку, наверное, завтра предъявят обвинение, если уже не предъявили.

— Будет Лонни тянуть время?

— Понятия не имею. Наверное, нет.

— Что значит, он будет настаивать на предварительном слушании в течение десяти судебных дней. Это не дает нам много времени. Как насчет этого дела с Максом Аутвейтом? Мы можем им заняться.

Я отметила «мы», но решила оставить неподтвержденным. Он серьезно предлагает помощь?

— Чем там заниматься? Я проверила все записи и регистрацию для голосования. И карты города. Имя такое же фальшивое, как и адрес.

— Старые телефонные книги?

— Я проверяла.

— Сколько лет назад?

— Шесть.

— Почему шесть? Почему не проверить все, начиная с года, когда Гай уехал? Даже раньше.

Макс Аутвейт может быть жертвой его подростковых криминальных лет.

— Если имя фальшивое, не имеет значения, как далеко заглядывать.

— Другими словами, ты была слишком ленивой, — сказал он мягко.

— Правильно, — признала я, не обижаясь.

— Как насчет самих писем?

— Одно мне прислали по факсу. Другое напечатано на обычной белой бумаге. Никаких отличительных отметок. Я могла попробовать снять отпечатки пальцев, но не видела смысла.

Мы не можем их проверить в системе, и нам не с чем сравнивать. Я положила письмо на всякий случай в пластиковую папку. Потом сняла с обоих копии. Один комплект оставила в офисе, заперла в столе. У меня уже паранойя.

— Другой комплект у тебя здесь?

— В портфеле.

— Давай посмотрим.

Я откинула простыню и встала. Взяла портфель с кухонного стола, рассортировала содержимое и вернулась в постель с пакетом католожных карточек и двумя письмами. Нырнула снова под простыню и передала Дицу бумаги, повернувшись набок, чтобы наблюдать за его работой. Он надел очки.

— Это очень романтично, ты знаешь об этом, Диц?

— Мы не можем трахаться весь день. Мне пятьдесят. Я старый. Мне нужно сохранять силы.

— Ага, конечно.

Мы приподняли подушки и расположились рядышком, пока Диц читал письма и просматривал карточки.

— Что ты думаешь? — спросила я.

— Думаю, что Аутвейт — хорошая тема. Кажется подходящим объектом для разработки, чтобы найти другого кандидата и, в любом случае, отвлечь внимание от Джека.