«З» - значит злоба (ЛП)

Я встала и вышла из офиса, захватив его письмо, чтобы сделать копию. Оригинал заперла в ящике стола, вместе с остальными. Копию положила во внутренний карман сумки.

Я попыталась представить себе Гая, но его лицо уже потеряло четкость перед моим внутренним взором. Что осталось, это его мягкость, звук его «Эй», щекотание его волос, когда он коснулся моей щеки губами. Если бы он остался жив, я не была уверена, что у нас возникли бы серьезные отношения. Кинси Миллоун и «рожденный заново», это, наверное, не та комбинация, которая привела бы к чему-нибудь. Но мы могли бы стать друзьями.

Мы могли бы раз в год ездить в Диснейлэнд, чтобы повалять дурака.

Я вернулась к своим карточкам и стала делать записи. Каждое расследование имеет свою природу, но есть нечто общее, а именно, кропотливый сбор информации и безграничное терпение. Вот на что вы надеетесь: случайная ремарка бывшего соседа, карандашная запись в углу документа, затаивший зло бывший супруг, деньги на счете, предмет, не замеченный на месте преступления.

А вот чего надо ожидать: тупики, бюрократическая тупость, тропинки, которые никуда не ведут, или просто растворяются в воздухе, отказы, увиливания, пустые глаза враждебных свидетелей. Но вот что вы знаете: вы делали это раньше, и у вас хватит сил и упорства сделать это снова. Вот чего вы хотите: правосудия. Вот на что вы настроены: справедливость, мера за меру.

Я взглянула на стол, заметив этикетку на папке с вырезками. На ней было аккуратно напечатано: Гай Малек, вырезки из «Диспэтч». Два письма от Аутвейта лежали рядом, что заставило меня впервые обратить внимание, что буквы а и i имели дефекты во всех трех документах. Было ли это правдой? Я вгляделась ближе, снова взяла лупу и изучила все характеристики. Для доказательства требовался эксперт, но, по мне, выглядело так, что все было напечатано на одной и той же машинке.

Я потянулась к телефону и набрала номер Малеков. В крошечный промежуток времени между набором номера и ожиданием ответа я ломала голову, пытаясь придумать причину звонка. Черт, черт, черт. Кристи сняла трубку, холодно поприветствовав меня, после того, как я представилась. Я предположила, что она побеседовала с Полом Трасатти, но не отважилась спросить.

Я сказала:

— Я ищу Беннета. Его случайно нет дома? Я заезжала в ресторан, но его там не было.

— Он должен скоро приехать. По-моему, он говорил, что заедет домой пообедать. Хотите, чтобы он вам позвонил?

— Не уверена, что он сможет со мной связаться. Я сейчас в офисе, но у меня есть дела. Я перезвоню попозже.

— Я ему передам.

Она собиралась попрощаться. Мне надо было придумать что-то, чтобы поддержать разговор на плаву.

— Я сегодня встречалась с Полом. Какой странный малый. Он до сих пор на лекарствах?

— Пол на лекарствах? Кто вам это сказал? Никогда такого не слышала.

Я чуть-чуть помолчала.

— Ой, извините. Я не хотела никого выдавать. Забудьте, что я сказала. Я просто думала, вы знаете.

— Зачем вообще об этом говорить? Какие-то проблемы?

— Ну, ничего особенного. У него просто паранойя из-за Джека. Он обвинил меня в подрыве репутации Джека, что совершенно не соответствует истине. Мы с Лонни работаем, как лошади, чтобы его оправдать.

— Правда?

— Потом он повернулся и позвонил Лонни. Думаю, он и сейчас названивает всем подряд, донимая своими сумасшедшими историями. Ну, ладно. Это неважно. Я уверена, что он хочет добра, но не делает никому ничего хорошего.

— Так вы об этом хотели поговорить с Беннетом?

— Нет, о другом. Лонни хочет, чтобы я выяснила, где был Беннет во вторник вечером.

— Уверена, что он будет рад с вами поговорить. Я знаю, что он рассказывал об этом полициии и они, кажется, были удовлетворены. Я могу оставить ему записку.

— Прекрасно. Спасибо. Можно спросить у вас кое о чем? Вы помните папку, которую я у вас одолжила?

— Со всеми вырезками?

— Именно. Меня интересует этикетка. Вы сами ее напечатали?

— Не я. Я никогда не печатала. Мама предостерегала меня от этого. Бадер, возможно, напечатал сам, или попросил секретаршу. Он считал, что печатание успокаивает.

— Это, должно быть, было давно. Не помню, чтобы я видела пишущую машинку в его офисе, когда туда заходила.

— Пару лет назад он обзавелся персональным компьютером.

— А что случилось с машинкой?

— По-моему, он отдал ее Беннету.

Я закрыла глаза и успокоила дыхание. Тон Кристи изменился и снова стала дружелюбным. Я не хотела, чтобы она поняла, как важны эти сведения, и насторожилась.

— Что Беннет с ней делает? Это не та, которой он пользуется в ресторане?

— Не-а. Сомневаюсь. Она, наверное, в его комнате. А что?

— Ничего особенного. Просто проверяю одну теорию, но я бы очень хотела увидеть ее. Ничего, если я заеду, чтобы просто взглянуть?

— Ну, для меня это ничего. Но Беннет может протестовать, если только его здесь не будет.

Его комната для него святыня. Никто туда не заходит, кроме него. Мы сейчас собираемся уходить. У нас встреча в одиннадцать. Почему бы вам не спросить Беннета, когда будете с ним разговаривать?