Z — значит Зомби

— Вы такой специалист по этике? — буркнул Влад. — Вы уверены, что благородство — это проявление разума? Что любовь — это следствие какого-либо знания? Я вот знаю историю, как один африканский царек убил своего сына за то, что тот видел, как его папа кушают. По их моральным и этическим нормам сын совершил преступление, и папа благородно скормил отпрыска крокодилам. Так что…

— Вы оправдываете убийство?

— Убийство всегда надо пресекать! — громко ответил Влад и дальше уже спокойно: — А вот желание сохранить чью-то жизнь, даже ценой своей, я думаю, неподсудно.

— Я не направлял авиацию на ту деревню, вы прекрасно знаете.

— Я вас уже и не обвиняю, — пожал плечами Влад, скосив глаза в бокал. — Я просто хочу, чтобы вы изменили свое мнение о том, что видели в той деревне. В конце концов, ну разбомбили деревню, ну погибли десяток зомби и сотня… Ну, об этом позже. Ничего страшного. Страшно, что мы никак не можем прийти к взаимопониманию.

— «Мы» кто?

— Ну, я так в лоб не могу объяснить вам… Давайте издалека. Вы в теорию Дарвина верите?

— Это научная теория, в нее нельзя верить. Ее нужно знать и соглашаться или не соглашаться с ней.

— Нужно ли?

— Да, нужно, других же теорий нет…

— Ну, а Адам и Ева…

— Это вера, а не теория. Она не подлежит анализу.

— Ну хорошо, а креационисты? Это ведь так прекрасно — разум из космоса, мы дети галактики и титанов, и мы…

— Это еще хуже, это вера, которая пытается доказать самое себя научными, естественнонаучными методами, так что не будем об этом. — Малахов улыбнулся — Вы удивительно разносторонне образованы для журналиста… Хотя и путаете понятия.

— А я и не журналист. И я не путаю. Я пытаюсь выяснить, путаете ли вы понятия.

— Выяснили?

— О да, вы мыслите очень рационально и грамотно для военного.

— Ну, я не могу ответить в вашем духе, что я не военный. Но вы знаете, военные бывают разные.

— Знаю, — кивнул Влад. — Скажите, что вы знаете о тигровых лилиях?

— Что? — Вопрос был для Малахова неожиданным. — Ну, лилия, тигровая, цветок. И что?

— Красивый цветок, раскраска редкая.

— Ну и?

— Тигровые лилии всегда заражены вирусом пестролепестности, и именно это вирус делает их лепестки столь прекрасными. — Влад даже изобразил рукой цветок.

— Мне понятен ваш посыл. Но вот я никак не могу сказать, что человек, пораженный вирусом Z, прекрасен. Гниющая плоть, управляемая сигналами спинного мозга и мышечными рефлексами, стремящаяся пожрать все вокруг себя.

— Ну, вы еще вспомните, как выглядит ребенок, больной ветрянкой. А ведь ею надо переболеть.

— Зачем?

— Чтобы потом не заболеть уже взрослым.

— Я не совсем улавливаю вашу мысль.

— Вы и не можете ее уловить, — менторским тоном сказал Влад. — Вы не можете подозревать, что я думаю.

— Так объясните. Я начинаю уставать от этой дискуссии.

— А вы не хотите предположить, что, кроме гипотетического эволюционного пути развития человека и жизни, может существовать и вирусный?

— Я понял, о чем вы, — после некоторой паузы сказал Малахов. — И сразу возражу. Вот вы говорите, что вирус Z — это эволюционный шаг. Но не получается в результате заражения этим вирусом новых красивых лилий, а получаются зомби. Которые не результат эволюции, а как раз наоборот. Вирус поражает смертельно! Никто не выздоравливает, как в случае ветрянки!

— А если выздоравливает? — тихо спросил Влад.

Повисла пауза. Малахов не отрываясь смотрел на Влада, который и не подумал отвести глаза. Он глядел на Малахова глазами стеклянной совы, бесстрастно и отрешенно.

— Я так понимаю, вы из выздоровевших? — спросил Вадим.

— Не все ли вам равно?

— Мне бы было очень интересно повстречаться с представителем следующего витка эволюции, как вы себя называете. Вы чем-то от нас отличаетесь, кроме того, что вылечились от вируса? Это ваше единственное преимущество?

Корреспондент изменил позу. Совсем чуть-чуть, но этого было достаточно, чтобы продемонстрировать, что теперь он хозяин положения, что теперь все превосходство, возможно мнимое, на его стороне.

— Человечество тысячелетиями жило в ожидании. Оно ждало момента, когда сбудутся самые смелые мечты. Мечты о том, чтобы стать царем природы. Настоящим. Былинным богатырем, экстрасенсом, телепатом… Э… кстати. Вы думаете, я был настолько глуп, чтобы устроить цирк со звукозаписывающими устройствами и передатчиками? Да бросьте. Все, о чем мы говорим, я спокойно передаю силой мысли своим соратникам. Соплеменникам, если хотите. Вы правильно сказали, мы новая ступень эволюции. Мы сверхлюди.

— Я не очень люблю это слово — «сверхлюди», — поморщился Малахов. — Но продолжайте. Расскажите о ваших удивительных способностях.

Влад глянул на бутылку с коньяком. Та плавно всплыла над столом и, наклонившись, аккуратно наполнила бокал.

— Впечатляет, — безразлично сказал Малахов. — Стоило положить миллиард, чтобы такому научиться.

— Никто их не убивал. Вирус разил без выбора. И те, кто выжил, — эволюционировали. Нельзя же осудить вирус. Он слеп в своем выборе. Когда естественный отбор совершал эволюцию, вас же это не коробило?

— Не коробило.

— Так почему вас возмущает то, что мы выжили и стали такими, какие есть?