З2 фуэте, или ПримаВера

Мариус Петипа танцевал с музой танца Терпсихорой, Чайковский вместе с Одеттой, Лев Толстой с Анной Карениной, Александр Блок с Кармен, Весна с флорентийским живописцем Боттичелли, Минкус кружился вместе с Гармонией, рядом с ними скользили Любовь и Свет, Ветер и Тишина, Пушкин и Осень, Цветаева и Экзюпери, Лев Гумилёв держал за талию Анну Ахматову, Фёдор Крузенштерн зачарованно смотрел на Воду, Фернандо Магеллан о чём-то шептал Земле, Коперник и Солнце, Красота и Достоевский, всех было не перечесть, за всеми было не уследить.

Пары танцевали в зале, а в воздухе кружились звёзды и цветы. За первым туром вальса последовал второй, пары поменялись, Петипа пригласил Никию, Солор – Терпсихору, Ветер – Кармен, Солнце – Луну, затем третий тур, четвёртый… Иногда гости делали небольшие паузы, чтобы перевести дух, и тогда у столиков можно было увидеть Хемингуэя и Гумилёва, беседующих о море и дальних странах, или Магеллана и Крузенштерна, толкующих о парусах.

После вальса танцевали польку, кадриль, мазурку, далее снова несколько туров вальса. Затем начались игры и конкурсы, потом выходили на крепостную стену смотреть фейерверк, и снова танцевали или беседовали, время почти остановилось, ведь сегодня Земля и Солнце кружились не в небе по орбитам, а на балу вместе со всеми.

А жители города уже спали, и всем снились хорошие сны. Спали цветы в цветочных магазинах, троллейбусы, трамваи и автобусы в парках, спали деревья на улицах, витрины в магазинах, весь город казался нарисованным или выдуманным. Лишь светофоры на пустынных перекрёстках казались настоящими и были заняты делом. Они регулировали движение снов: детские сны – вам прямо, счастливые сны – вам за детскими, сны о любви – вам во все стороны, весёлые и радостные сны – вам всегда зелёный свет.

ЭПИЛОГ

Когда куранты на Часовой башне пробили пять раз, в зале начался последний танец – шуточный котильон. Затем гости стали прощаться и разъезжаться. Возвращались на свои места книги и картины, их авторы, герои и персонажи провожали друг-друга до музеев и библиотек, книжных полок и мастерских. Последние гости отправились из замка Ночи на величественном облаке, похожем на парусник, Луна уже заняла своё место на небосводе и бальный зал опустел…

А Ночь поднялась в свои покои вместе с Днём, Никией и Солором, чтобы выпить по чашке любимого чая перед дальней дорогой. Они стояли у окна и смотрели на спящий город, Ночь как обычно пила свой любимый чёрный чай с молоком, День травяной, а Никия с Солором – имбирный. Они видели, как за горизонтом просыпались солнечные лучи, и как всё замерло в ожидании Солнца. На площади у замка нетерпеливо перебирали ногами восемь вороных коней, запряжённых в карету, и всё-таки пора было собираться в путь.

– Спасибо, что согласились погостить у меня, – обратилась Ночь к Никии и Солору.

– Спасибо, что пригласили, Ваше Величество. Нам будет очень приятно, – ответила Никия. Она рассматривала покои Ночи, которые вот-вот должны были превратиться в знакомую театральную гримёрную и ей было немного грустно. – Мы полюбили этот город, – сказала она, – мы с радостью вернёмся сюда.

Когда на востоке раскалился горизонт, и первые солнечные лучи направились в город, Никия и Солор уже сидели в карете Её Величества, а сама Ночь чуть задержалась у кареты, ровно на один поцелуй. На один разливающийся и набирающий силу алый пожар на востоке, между Ночью и Днём.

Жители города всё ещё спали, и каждый видел свой сон. Сон, который скоро закончится, и уступит место новой истории или сказке, которую все мы ежедневно пишем на страницах одной общей книги, что зовётся Жизнь, где каждый новый день – новая страница.

Ну а пока ещё Его Величество День пешком направлялся во Дворец, карета Её Величества Ночи уносила своих пассажиров на запад, на её козлах вместо кучера сидел Ветер. А высоко-высоко в небе, в ожидании солнечных лучей, парил сокол, он видел, как следом за каретой во всём городе в фуэте кружились листья, и каждый лист делал ровно 32 фуэте.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора