За аравийской чадрой

Мечеть — это еще и биржа, где вечно занятые торговцы заключают сделки и узнают последние валютные курсы.

* * *

В порту Джидды есть только один мол, и, когда корабли из всех стран мира, кроме тех, что включены в черный список, прибывают сюда, они чаще всего бросают якорь на рейде, а разгрузку и погрузку осуществляют с помощью лихтеров, которые перевозят товары на мол или доставляют их на корабль. Большую часть года в порту довольно пусто, но картина резко меняется, когда наступает пора паломничества. В Джидду один за другим плывут всевозможные корабли, битком набитые паломниками.

Перед входом в порт чернеют остовы нескольких кораблей. Некоторые из них везли паломников и были уничтожены пожаром. На переполненных людьми судах началась паника, и многие погибли — в пламени, в волнах, а некоторые были съедены акулами.

Остовы этих кораблей так и остались на рейде Джидды. И никто не пытается их убрать. Не трогают даже катер, сидящий на рифах, два года назад его преследовала полиция порта, когда контрабандисты пытались ввезти в страну большую партию спиртных напитков.

Любителей купания здесь мало: уже само существование акул вызывает у местных жителей и туристов самые острые формы водобоязни, хотя к берегу акулы подплывают крайне редко. Мешают морскому купанию и некоторые соображения морально-этического порядка: мусульмане не любят купаться, когда на них смотрят чужеземцы. Особенно трудно пришлось бы на открытом пляже женщинам в их длинном до земли одеянии с чадрой.

Но если вы все-таки окунетесь в Красное море, то на берег выйдете весь покрытый соляной глазурью, и после этого нужно непременно ополоснуться пресной водой.

У жителей Джидды не очень принято ездить за город на пикники, но, когда наступает вечер, возле песчаных дюн в пустыне все же появляются немногочисленные машины, а их пассажиры наслаждаются дыней или солнечным закатом, кому что нравится.

В первые дни своего пребывания в Джидде я главным образом осматривал город и устанавливал необходимые контакты в министерствах и других правительственных учреждениях, чтобы как-то облегчить свою дальнейшую работу.

Меня всюду принимали очень любезно, но кое-где скорее корректно, чем сердечно. Фасады правительственных зданий, равно как и их внутреннее убранство, производят ошеломляющее впечатление. Приемные больше всего напоминают огромные стойла, но кабинеты начальников устланы коврами и обставлены самыми современными кабинетными гарнитурами с такими глубокими креслами, что в них можно утонуть.

В результате своих официальных визитов я получил возможность осмотреть множество современных зданий, а также несколько радиостанций, расположенных в пустыне. Я прилежно записывал, на каких волнах они вещают, и задавал полагающиеся в таких случаях вопросы. Но когда вас возят от одной радиостанции к другой, а вы, несмотря на страшную жару, обязаны, согласно требованиям этикета, напяливать на себя пиджачную пару и галстук, тут вам уже не до вопросов. Все эти радиостанции почти не отличались друг от друга, но, чтобы не прослыть невеждой, я выпаливал один за другим свои вопросы и получал хотя бы маленькое удовольствие, когда узнавал, что один служащий, к сожалению, ушел разыскивать удравшего от него верблюда, а другой уехал навестить достопочтенных родителей своей жены. Эти сообщения казались мне оазисами чего-то человеческого в суровой пустыне техницизма.

 

 

В современной школе

В школе Камаля Нури. — Эксперимент. — Времяпрепровождение аравийских женщин. — Встреча с двумя Принцессами. — Неожиданное приглашение

 

Сегодня я приглашен на обед к Камалю Нури, директору современной школы, по-арабски она называется «Дар эль-Ханан».

Меня сажают в большой красный «кадиллак». Это подарок Камалю Нури от наследного принца Фейсала и в то же время своеобразная надбавка к его жалованью директора школы. Каждый год Камаль Нури получает новую машину: это всегда самая последняя, самая большая и самая великолепная модель.

На всех перекрестках, которые мы проезжаем, стоят полицейские и регулируют движение. Правда, почти на каждом перекрестке установлен светофор, но ни один из них не работает, большинство разбито радиаторами машин, а заниматься починкой никто не хочет. Многочисленные несчастные случаи нельзя объяснить тем, что водители развивают слишком высокую скорость. Если вы наедете на растерявшегося горожанина, который в своих белых одеждах перебегал улицу, это может стоить вам головы или в лучшем случае 1300 риалов, и естественно, вы стараетесь не выжимать из своего автомобиля все лошадиные силы, обещанные вам фирмой.

Мы проезжаем мимо большого массивного здания: это казарма. Зданию не больше двадцати лет, но oно совсем обветшало, потому что дома здесь не ремонтируются. Рядом находится здание министерства иностранных дел. Пока что оно в полном порядке, но можно предвидеть, что через каких-нибудь десять лет оно будет такое же обшарпанное и грязное, как и его сосед