За борт!

Хольгер требовал постоянной заботы. Он родился недоношенным, с дефектом зрения средней тяжести и в свои шестнадцать оставался таким же щуплым, как младшие сестры. Несмотря на высокий интеллект, в школе учился плохо и слыл неудачником. К счастью, сумел сдать экзамены на аттестат зрелости и даже выучился на учителя пения. Малорослый Хольгер, которого в начальной школе звали не иначе как остолопом, потому что он не умел завязать простой галстук, не говоря уже о том, чтобы забить гвоздь, быстро стал вызывать у женщин сострадание и интерес. Удивительно, сколько поклонниц собиралось вокруг него в молодости! Причем довольно быстро обнаружилось, что парень обладает пленительным голосом. Несмотря на толстые очки и раннюю лысину, он, как Шуберт или Орфей, завораживал своим пением людей и даже диких животных. В Морин Хольгер нашел спутницу жизни, которая им восхищалась, искренне любила и аккомпанировала ему на фортепьяно. И очень редко унижала его достоинство, давая понять, что он женился на богатой.

Четвертой на свет появилась Лидия, а вместе с ней в семью вошли непрекращающиеся приступы упрямства и ярости. Иначе как гаденышем ее никто не называл. Лидия никому не давала себя в обиду. Когда, уже в зрелом возрасте, она бывала чем-то недовольна, то перекрашивала волосы в другой цвет и, недолго думая, меняла партнера. Ее первые мужчины были значительно старше, и лишь нынешний уступал ей годами. Однако в любом случае Лидия была личностью напористой и всегда контролировала ситуацию.

Два мальчика, две девочки — казалось бы, семья полностью укомплектована. Однако Хильдегард ни за что не позволила бы младшенькой почувствовать, что она родилась, так сказать, внепланово. Раньше к планированию детей все равно относились не так, как сегодня. По счастью, Эллен, ее цыпленочек и потаенная любовь, вернулась в родительское гнездо вместе с дочерьми. И хотя одна из внучек уже вылетела, а другая вот-вот может улететь, Эллен определенно останется. Она унаследует дом и когда-нибудь, может быть из благодарности, позаботится о старушке-матери. Маленькая Эллен тоже была частенько вспыльчивой и могла потягаться с Лидией по части гнева, а то и подраться. «Как странно, — задумалась Хильдегард, — между моими мальчиками фактически не было раздоров, они явно росли более мирными созданиями, нежели обе девочки. Возможно, правда, что Маттиас считал ниже своего достоинства колотить Хольгера».

Хильдегард долго раздумывала, как бы ей получше украсить кофейный стол. Разумеется, она поставит в центр цветы из собственного сада, которые срывала только по особым случаям. В этот раз она предоставит такую честь самым красивым. Сначала она представила натюрморт с вычурным букетом в стиле барокко. Правда, Маттиас высказал пожелание, чтобы семейная встреча прошла в теплой и непринужденной атмосфере. В таком случае, пожалуй, цветочный наряд не должен выглядеть слишком искусственно, как картина. В этом случае скорее будет уместнее букет из пахучих роз, белых, розовых и красных космей и львиного зева, составленный как бы случайно.

Если ей не позволяют приготовить полноценный обед, то Хильдегард как минимум обеспечит стол выпечкой. Причем к данному событию лучше сделать не вычурный торт, а дрожжевой пирог на противне, который напомнит детям о беззаботных временах в родительском доме: с посыпкой из сахарного песка, крошек теста и корицы поверх слив или яблок. Она его подаст со взбитыми сливками. С другой стороны, Хольгеру больше нравились шоколадные пирожные, а Лидия любила морковный торт. Что ж, на всех сразу не угодишь, кому, как не матери пятерых детей, этого не знать.

Ей плохо спалось в эти дни, снились какие-то нелепости, какие она наутро уже не могла вспомнить. Один сюрреалистический сон все же удержался в памяти: четверо братьев и сестер набросились на младшую сестренку, которая лежала на гравийной дорожке, словно оброненная кем-то тряпичная кукла. Они тянули ее за волосы, словно пытаясь распустить на нитки, как плохо связанный свитер. Хильдегард спрашивала себя, правильно ли она поступила, решив завещать родительский дом Эллен. Каждому она назначила равную долю состояния, но вдруг они оценят родной дом выше своей доли?