За борт!

— Что вы знаете о команде „Сан-Марино“?

— Очень мало. Я проверил всех офицеров. Но ничего необычного не обнаружил. Все профессиональные моряки торгового флота. Как я вспоминаю, у капитана на редкость хороший послужной список.

— Никакой связи с организованной преступностью?

— Ничего такого, что попало бы в память компьютеров Национального центра по борьбе с преступностью.

— Остальной экипаж?

— О нем мало. Только о некоторых сохранились сведения в профсоюзе моряков.

— Кто они по национальности? — спросил Питт.

— По национальности? — переспросил Касио, немного подумал и сказал: — Смесь. Греки, американцы, несколько корейцев.

— Корейцев? — Питт неожиданно насторожился. — На борту были корейцы?

— Да, верно. Теперь, когда вы упомянули об этом, я вспомнил: группа примерно из десяти корейцев записалась в экипаж перед самым выходом из Сан-Франциско.

— Можно ли проследить, на каких судах каких компаний они служили до „Сан-Марино“?

— Вы уходите далеко в прошлое, но сведения должны сохраниться.

— Можете заодно посмотреть историю экипажа „Пайлоттауна“?

— Не вижу, почему бы нет.

— Спасибо.

— А что, собственно, вы ищете? — спросил Касио.

— Вам это должно быть очевидно.

— Связь между экипажем и неизвестной компанией-владелицей?

— Тепло.

— Вы уходите во времена до исчезновения судна, — задумчиво сказал Касио.

— Самый практичный способ захватить судно — использовать экипаж.

— Мне казалось, мятежи ушли вместе с „Баунти“.

— Сейчас говорят „похищение“.

— У вас хорошее охотничье чутье, — сказал Касио. — Посмотрю, что можно сделать.

— Спасибо, мистер Касио.

— Мы достаточно танцевали, чтобы лучше узнать друг друга. Зовите меня Сал.

— Хорошо, Сал, а я Дирк.

— Будет сделано, Дирк, — серьезно сказал Касио. — До свидания.

Повесив трубку, Питт откинулся на спинку стула и положил ноги на стол. Он хорошо себя чувствовал и оптимистически считал, что чутье снова ему поможет.

Теперь он готовился сделать еще один дальний выстрел, причем такой, что буквально чувствовал, что спятил. Он нашел в Указателе национальных университетов номер и набрал его.

— Университет Пенсильвании, кафедра антропологии.

— Могу я поговорить с доктором Грейс Перт?

— Секунду.

— Спасибо.

Питт ждал почти две минуты; потом женский голос произнес:

— Алло.

— Доктор Перт?

— Слушаю.

— Меня зовут Дирк Питт, я сотрудник Национального агентства подводных и морских работ. Не найдется ли у вас несколько минут, чтобы ответить на мои чисто научные вопросы?

— Что вы хотите узнать, мистер Питт? — спросила доктор Перт.

Питт постарался мысленно представить ее себе. В его сознании возникла строгая седая женщина в твидовом костюме. Он отбросил эту картинку как слишком стереотипную.

— Если взять мужчину от тридцати до сорока, среднего роста и веса, уроженца Пекина, и другого такого же мужчину, но из Сеула, можно ли их различить?

— Вы не разыгрываете меня, мистер Питт?

Питт рассмеялся.

— Нет, доктор. Я совершенно серьезен, — заверил он.

— Гмм, китаец против корейца, — задумчиво произнесла она. — Наследственность большинства корейцев, так сказать, классическая монголоидная. Черты китайцев скорее в целом склоняются к азиатскому типу. Но я затруднилась бы высказать предположение, поскольку их черты накладываются. Гораздо проще было бы судить по одежде или поведению, по тому, как они стригутся, — по культурным характеристикам.

— Мне казалось, у них могут быть разные черты лица, по которым их можно отличить, как китайцев и японцев.

— Существуют некоторые генетические различия. Если у вашего азиата густые волосы, можно предположить, что он японец. Но в случае с Китаем и Кореей вы имеете дело с двумя расовыми группами, которые столетиями смешивались, так что индивидуальные вариации делают различия неопределенными.

— Вы говорите так, словно это безнадежно.

— Очень трудно, да, но не безнадежно, — сказала доктор Перт. — Серия лабораторных анализов повысит вероятность определения.

— Меня интересует исключительно внешность.

— Ваши субъекты живы?

— Нет, утонули.

— Жаль. У живых людей бывает легкая разница в выражении лица, которую может определить человек, имеющий большой опыт общения с обеими расами. На этом основании можно делать очень обоснованные предположения.

— Нет, тут не повезло.

— Может, опишете мне их лица?

Эта мысль пугала Питта, но он закрыл глаза и начал описывать безжизненные лица, которые видел на „Орле“. Вначале картина была нечеткая, но вскоре он сосредоточился и принялся описывать детали с той черствой объективностью, с какой хирург описывает в диктофон пересадку сердца. В одном месте он неожиданно замолчал.

— Да, мистер Питт, продолжайте, — сказала доктор Перт.

— Я вспомнил, что от меня ускользало, — сказал Питт. — У двоих действительно была густая растительность на лице. У одного усы, у другого бородка.

— Интересно.

— Так они китайцы или корейцы?

— Вы слишком торопитесь, мистер Питт, — сказал она, словно делала выговор студенту. — Лица, которые вы описываете, сильно напоминают классический монголоидный тип.

— Но растительность на лице?