За борт!

Питт оставил его и поднял крышку кокона Лорен. Он осторожно поднял ее на руки и понес к открытому лифту.

Он проверил предохранители. Они были в порядке, но, когда он нажал кнопку „вверх“, лифт по-прежнему не действовал.

Питт не знал, что у генераторов, подававших электричество на баржу, кончилось топливо и они не работали. Лампочки над головой работали на батареях.

Порывшись в кладовой с припасами, Питт отыскал веревку и обвязал ею Лорен. Затем поднялся через люк в крышке кабины лифта и взобрался по трапу на палубу баржи.

Медленно и осторожно он поднял Лорен наверх, и вскоре она лежала на ржавой палубе. Усталый Питт на минуту присел, чтобы перевести дух и оглядеться. „Стоунуолл Джексон“ продолжал гореть, но теперь с пламенем боролись пожарные шланги с буксира.

Примерно в двух милях к западу по легким волнам к ним шел белый катер береговой охраны, на юге виднелась башня атомной подводной лодки.

Привязав короткой веревкой Лорен к крюйсову, чтобы она не скатилась в море, Питт вернулся вниз.

Но когда снова вошел в помещение с коконами, Ли Тонга там не было.

Кровавый след вел в коридор и заканчивался у открытого люка, ведущего вниз, к трюмной палубе. Питт не видел причин тратить время на умирающего убийцу и повернулся к кокону с вице-президентом. Но не успел сделать и двух шагов, как страшный взрыв поднял его в воздух и отбросил на двадцать футов. От удара воздух вырвался у него из легких, а звон в ушах помешал услышать рев моря, врывающегося сквозь дыру в корпусе баржи.

Питт с трудом поднялся на четвереньки и попытался сориентироваться. Туман перед глазами рассеялся, и Питт понял, что произошло и что его ожидает. Перед смертью Ли Тонг привел в действие взрыватель; вода уже показалась в коридоре.

Покачиваясь, как пьяный, Питт встал и вернулся к коконам. Вице-президент посмотрел на него и попробовал что-то сказать, но, прежде чем он произнес хоть звук, Питт взвалил его на плечо и пошел к лифту.

Воды было ему по колено, она плескалась о стены. Питт понимал, что через несколько секунд баржа уйдет на дно. Когда он дошел до лифта, вода поднялась ему по грудь и он наполовину шел, наполовину плыл.

Слишком поздно было повторять фокус с веревкой. Он лихорадочно протолкнул Марголина через люк в крышке лифта, прижал к груди и начал по металлической лестнице подниматься к крошечному светлому квадрату над головой, до которого были словно бы мили.

Тут он вспомнил, что привязал Лорен на верхней палубе, чтобы она не упала в море. Когда баржа утонет, Лорен утонет вместе с ней.

За страхом таится отчаяние, а за отчаянием безумное стремление выжить, способное вырваться за все пределы страдания и усталости.

Некоторые сдаются перед безнадежностью, некоторые пытаются забыть о ее существовании, и лишь немногие признают ее, но отказываются сдаваться.

Глядя, как пена гонится за ним по шахте лифта, Питт напрягал всю волю, чтобы спасти Марголина и Лорен. Ему казалось, что руки вырываются из плечевых суставов.

Белые пятна мелькали перед глазами, боль в треснувших ребрах перестала быть просто болью и превратилась в нестерпимую муку.

Руки скользнули по ржавчине, и Питт едва не опрокинулся в воду, бурлящую у его ног. Так легко было отказаться от борьбы, сдаться, разжать руки и упасть в забвение, избавиться от муки, терзающей тело. Но он держался. Скоба за скобой поднимался он наверх, и с каждым шагом Марголин становился все тяжелее.

Слух у Питта частично сохранился, и он услышал странный звук, который принял за гудение крови в голове. Море поднялось выше его ног, баржа содрогнулась, грозя вот-вот уйти под воду.

Кошмарный мир сомкнулся вокруг него. Вверху показалась какая-то черная тень, Питт протянул руку, и ее ухватила другая рука.

ПОДВЕДЕНИЕ ИТОГОВ „ЛИФТОНИК QW-607“

Глава 75

Спикер Алан Моран, непрерывно улыбаясь, ходил по Восточному залу Белого дома, беседуя с помощниками и советниками из ближнего круга. Он ждал заседания сената.

Он поздоровался с группой партийных руководителей, но потом извинился, заметив, что в зал вошли государственный секретарь Дуглас Оутс и министр обороны Джесс Симмонс. Моран направился к ним, протягивая руку; Оутс не ответил на этот жест.

Моран пожал плечами. Он мог позволить себе не обращать внимания на подобные оскорбления.

— Что ж, похоже, вы не настроены приветствовать Цезаря, но у вас нет и возможности похоронить его.

— Вы напомнили мне старый гангстерский фильм, который я видел мальчишкой, — ледяным тоном сказал Оутс. — Название фильма вам очень подходит.

— Правда? И что это за кино?

— „Маленький Цезарь“.

Улыбка Морана превратилась в свирепый оскал.

— Вы принесли заявление об отставке?

Оутс частично извлек конверт из внутреннего нагрудного кармана.

— Оно у меня с собой.