За час до рассвета

Первый катер резко повернул к противоположному берегу, второй сбавил ход и начал тонуть. Эсэсовцы бросались в воду. К нашему великому огорчению, Штраус находился на первом катере, который на полном ходу вышел из-под обстрела. В бинокль Штраус мог видеть, как партизаны добивали его «доблестную» охрану.

Нам удалось выловить из воды немецкого офицера, от которого мы получили много ценных сведений о войсках противника, номерах частей и операции «Винтер».

Эти сведения я немедленно передал нашему командованию в Центр. Между прочим, эсэсовец сообщил о беседе, проходившей в его присутствии между Штраусом и группенфюрером Дитрихом.

Дитрих говорил, что их главная задача — всесторонняя активизация агентуры. План «Винтер», предусматривающий полный разгром партизан в Полесье, остается в силе. Если не уничтожить партизан, говорил Дитрих, они не дадут укрепить второй эшелон обороны. Он настойчиво требовал расширить информацию о местах скопления партизан, принять меры к восстановлению утраченных звеньев агентурной сети.

Когда мы вернулись из засады, Сергей Калинин допросил пленного и после этого созвал командиров взводов, рот и отрядов. В соответствии со своими замыслами гитлеровцы начнут наступление со стороны Лунинца и Житкович, докладывал Калинин. Все должны быть в боевой готовности. Выход сегодня в двенадцать ноль-ноль.

Командиры вышли. В хате остались Калинин, комиссар бригады Дубов и я. Договорились, как будем действовать.

Калинин мне сообщил, что во многих крупных населенных пунктах у них есть связные. Но я понимал, что этого далеко не достаточно, чтобы вовремя узнавать о замыслах гитлеровцев. Поэтому решили усилить разведку и направить разведчиков партизанской бригады в Давид-Городок и Столин. Я же со своей группой должен был взять под контроль крупные железнодорожные станции: Лунинец, Микашевичи, Молотковичи, Житковичи.

«Значит, нюхал порох?»

Как-то под вечер я, Калинин и пятнадцать партизан-разведчиков выехали на Мерлинские хутора. Они находились в лесу, недалеко от реки Горынь. Там стояли два отряда Калинина. Туда же должны были вернуться из Лунинца разведчики нашей группы. Ехали мы густым лесом, в кромешной темноте. Кони наши шли рядом, и Калинин негромко рассказывал мне историю своей жизни. Хотелось, видно, поделиться с кем-то.

…Шло последнее довоенное лето. Все буйно цвело, зеленело. Студенты педагогического техникума, сдав экзамены, готовились к выпускному вечеру. Девушки были в сильном волнении: каждой хотелось выглядеть не хуже подруг. Не отставали и парни. Отутюживали видавшие виды брюки, приводили в порядок пиджаки, рубашки.

Вечер решено было провести в парке, в маленьком летнем ресторанчике.

Слушали теплые напутствия, пили вино, шампанское. Отчаянно веселились, танцевали, пели. Расходиться начали только в три часа ночи. На ночной реке раздавались гудки пароходов. Пароходы казались воздушными сказочными теремками.

Впереди была целая жизнь, полная надежд и свершений… У Сережи Калинина уже лежало в кармане предписание на работу в Бельско-Подлясский район, освобожденный от польских панов нашими войсками в числе западных земель Белоруссии.

Когда он приехал туда, его встретил заведующий роно — старый коммунист Николай Васильевич Воробьев. Он был старожилом этих мест.

— В какую деревню поедешь работать? — спросил после беседы Воробьев.

— Да в любую, — ответил Калинин.

— Ну ладно, поезжай в Пески. Это в двенадцати километрах от границы. Там начальная школа. Заведующая — Мария Воронок, тоже молодая учительница, только что закончила педтехникум. Но это не беда, я скоро подошлю вам инспектора, он поможет.

До деревни Пески Калинин добрался на попутной машине. Он соскочил у небольшого одноэтажного домика школы.

Село показалось привлекательным. Домики аккуратные, улицы чистые, вымощены булыжником. Из школы вышла девушка, статная, живая, с русыми косами. Шла будто летела. Приблизилась к Калинину, приветливо протянула руку.

— Вы, наверное, тот самый учитель, которого мы ждем?

— Да, — ответил Калинин.

— Очень хорошо! Мне позвонили сейчас, сказали, что вы должны быть у нас сегодня… А я — Мария Воронок, заведую школой. Будем вместе работать.

Калинин смущенно поздоровался. Мария сразу понравилась ему. В ее открытом взгляде, во всем облике было что-то душевное, простое.

Они вошли в дом. Детвора шумела. «Вы наш новый учитель?.. Вы наш новый учитель?..» — раздавалось вокруг.

Мария показала новому учителю его комнату:

— Вот здесь будете жить. Располагайтесь. А я закончу урок.

Оставшись один, Калинин задумался. Что ждет его здесь? Справится ли?

Его раздумья прервала Мария.

— Ну как, устроились? Да вы даже чемодан не распаковали? — удивилась она.

— Сижу вот и думаю: вы-то, наверное, уже втянулись в дело, а мне только начинать… — признался Калинин.

Мария рассмеялась.

— Я работаю всего полтора месяца. Веду все четыре класса. Трудно! Вот я и звонила каждый день в роно, чтобы скорее присылали подмогу…

Мария Воронок совсем просто взяла чемодан Сергея, положила на стол, распаковала и начала по-хозяйски наводить порядок в комнате…