За час до срока…

По легенде, один из крестоносцев бежал со священными реликвиями от преследовавших его осквернителей храмов и оказался в лабиринте, словно в ловушке. Из него он ушел в лжехрам. Он же не мог привести преследователей к хранилищу реликвий. И, чтобы спасти его, сам Господь ударом молнии пробил гору и показал ему путь на свободу.

Вовка замолчал. Его спутники по подземным путешествиям тоже молчали в ожидании продолжения рассказа.

— Все, — сказал Вовка. — Только я сдвинул башмак у рыцаря с мечом, а не с копьем.

— Какая разница, — сказал Стас. — Дед мог перепутать детали, но в главном он оказался прав. Свод обрушился. Значит, может быть прав и в другом: разлом существует. Скорее всего, — Стас повел рукой, — это лжехрам. Реликвий не видно, охраны нет. Нужно искать разлом.

Стас хлопнул по коленям, встал, вышел на середину зала и окинул его стены взглядом. Ничего приметного в глаза не бросилось. Он подошел к левой стене, вынул из ближайшей бронзовой подставки факел и повернулся лицом к алтарю.

— Ну что же, — вздохнул он. — Если нет точных данных для поиска, начнем как всегда. Слева направо.

Стас подошел к тому месту, где сходились левая боковая и задняя храмовые стены, и начал осмотр. Он всматривался в трещинки и углубления. Он не спешил. Десятилетие археологических поисков приучили терпеливо выполнять кропотливую, а иногда и нудную работу, не обращая большого внимания на то, сколько лет прошло с начала поисков.

Бондарь кряхтя поднялся со ступеньки, подошел к колонне и тоже взял в руки факел. Через минуту к поискам присоединились Юра и Вовка. Все равномерно расползлись по залу, и он снова погрузился в тишину. К обычно нарушавшему ее треску горящих факелов теперь прибавилось шарканье подошв по каменному полу.

— Мы ищем что-то конкретное? — спросил Бондарь, не поворачивая к Стасу головы. Он продолжал осматривать стену, обшаривая каждый квадратный сантиметр скальной породы не только глазами, но и прикосновением руки.

— Ничего конкретного, — ответил Стас, — если не считать самого разлома.

Я думаю, его хорошо спрятали от посторонних глаз.

— Нужно искать все, что покажется странным.

Минут через десять Вовке надоело всматриваться в трещины каменных стен.

Он отошел на середину зала и окинул его взглядом, пытаясь что-нибудь заметить издали. С первой попытки у него ничего не вышло. С шестой тоже. Вовка недовольно хмыкнул. Ему вовсе не улыбалось обнюхивать стены в ожидании голодной смерти. Он стоял посреди зала и искал глазами ту маленькую хитрость, которую должен был заметить только он. А что тут вообще можно было заметить?

Каменные стены, изображения святых, свечи, факелы…

Вдруг Вовке показалось, что один из холстов с изображением святых шелохнулся.

Он присмотрелся повнимательнее. Все холсты висели одинаково и неподвижно.

Показалось? Может быть, но проверить будет нелишним. Вовка подошел к стене и осторожно приподнял холст за край.

— А вот это может показаться странным?

Стас, Бондарь и Юра обернулись. Вовка рванул холст на себя. Ткань не поддалась.

Тогда он взялся за нее двумя руками и дернул изо всех сил. С громким шелестом ткань поползла вниз, поднимая клубы пыли. За ней оказалась трещина сантиметров в пятьдесят шириной, тянувшаяся от пола и до самого потолка. Забита она была туго скрученными снопами ячменя, но сквозь имеющиеся щели пробивалось слабое дыхание сквозняка.

— Вполне, — удовлетворенно ответил Стас, подходя к Вовке. — Я, по крайней мере, сильно удивился.

Он быстрыми ловкими движениям начал вытаскивать снопы и отбрасывать их за спину.

Обрушились святые своды храма,
Посланцы тьмы погребены под ними.
Четыре воина уйдут из подземелья,
Перст божий им наверх тропу укажет.
В зените солнце замереть готово,
Тьма внешняя вступает по владенье.
Ларец, несущий гибель всей вселенной,
За час до срока перестанет быть опасным. —

бормотал Бондарь, подходя к пролому.

— С детства люблю, когда сказки сбываются, — сказал Стас, продолжая освобождать разлом.

— Минуту, господа, — сказал Бондарь. — Своды храма обрушились, посланцы тьмы остались под ними. Если одна сказка сбылась, почему бы не сбыться второй.

Стас, Юра и Вовка повернулись к Бондарю. Тот понял, что его не понимают.

— Все просто, — сказал Бондарь. — Нас здесь четверо. На звание воина я не претендую, но что, как не перст Божий, указывает путь на волю.

— Интересная версия, — сказал Стас и вернулся к работе. — Из чего сие следует?

— «В зените солнце замереть готово…» — это вне всяких сомнений полдень.

«Тьма внешняя вступает…» — ну конечно же, это катастрофа. «Ларец, несущий гибель… за час до срока перестанет быть опасным» — все сходится. Если предположить, что в предсказании описаны события одного дня…

Глаза Бондаря заблестели. Он посмотрел на часы.