Каретеро стоял, прижимая к груди укутанную курткой морду мула. Патрульный поглядел на него с сомнением и спросил собравшихся, нет ли среди них какого-нибудь
Народ тем временем собирал пожитки. Билли взял свое седло, лежавшее у стены дома, поседлал коня, застегнул седельную кобуру, сел верхом и направил коня по изрытой колеями дороге. Когда обгонял пеших, те шарахались к обочине, едва на них упадет тень всадника. Одному кивнул.
На него заозирались. Старухи в платках-ребосо. Молоденькие девчонки, вдвоем тащившие одну корзину.
Ему ответили, что нет, тем более для верхового. И уточнили:
Он ехал шагом с ними рядом.
На вопрос, зачем волчицу везут на ярмарку, ответа они, похоже, не знали сами. Лишь пожимали плечами, топоча рядом с конем. Какая-то старуха сказала, что волка привезли с гор, где он съел многих школьников. Другая женщина сообщила, что когда волка поймали, с ним был маленький мальчик, который голым убежал в леса. Третья сказала, что охотников, которые привели волка с гор, по пятам всю дорогу преследовали другие волки, которые ночами окружали их костер и выли в темноте, а некоторые из охотников даже говорят, что это были не совсем волки.
Дорога ответвилась от реки и шла уже не по речной пойме, а устремилась к северу, вверх по широкой горной долине. В сумерках путешествующие вышли на высокогорный луг, где развели костер, занявшись приготовлением ужина. Билли привязал коня и сел в траву — не то чтобы присоединившись к ним, но и не особенно отъединяясь. Отвинтив крышечку фляги, выпил остатки воды, снова навинтил крышечку и продолжал сидеть, держа пустую флягу в руках. Вскоре к нему подошел какой-то мальчик, пригласил к костру.
Разговаривая с ним, все старательно соблюдали вежливость. Несмотря на его шестнадцать лет, называли его «кабальеро», а он сидел в сдвинутой на затылок шляпе, скрестив ноги в сапогах и ел фасоль с нопалитос{26}
и мачакой — сушеным козьим мясом, которое было черным, жилистым и пованивало, несмотря на то что в дорогу его обильно сдобрили красным перцем. «¿Le gusta?»[146] — спрашивали его. Он отвечал, что да, спасибо, ему очень нравится. Его спрашивали, откуда он приехал, и он сказал, что из Нью-Мексико, на что они запереглядывались, зацокали языками и высказали предположение, что ему, должно быть, очень грустно оказаться так далеко от дома.