За чистое небо (Сборник)

За короткое время сандаловцы уничтожили 89 самолетов противника, 60 раз командир полка сам был ведущим. Потери полка были минимальными - только три самолета.

- 12 октября 1941 года, - вспоминает генерал, - разведка донесла, что на аэродроме в Сиверской сгруппировалось большое количество самолетов Ю-88 и Ме-109. Оттуда они и совершали свои налеты на Ленинград. Мне приказали разбомбить самолеты.

Я отобрал восемь экипажей. Тщательно разработали маршрут, изучили особенности цели. Еще и еще раз проверили свои самолеты. Погода тогда была нелетная. Серый октябрьский день. Сильный ветер, сыпал то снег, то дождь. В такую пору враги нашего налета ждать не могли. И это было нам на руку.

Мы поднялись в воздух и пошли над Финским заливом. И тут попали в сильный снегопад. Снизились до семисот метров и зашли на цель со стороны вражеского тыла. Смотрю, стоят три ряда самолетов. Зенитки молчат. Наверное, нас за своих приняли. А нам только этого и надо.

- Открыть люки! - командую. - И началось. Самолеты - в клочья. Взрываются бензохранилища. Такой фейерверк устроили! До этого я еще не видел такой паники у фашистов. Гитлеровцы разбегались, а мы поливали их из пулеметов. Тридцать вражеских самолетов больше никогда не поднялись в воздух.

Владимир Александрович показывает небольшую фотографию. В первый момент я не могу разобрать, что это. Темные пятна почти по всему снимку. Потом различаю крестики самолетов.

- Это аэродром в Сиверской во время нашей бомбежки. Аэрофотосъемка, улыбается генерал

На следующий день командир полка вновь повел своих товарищей на бомбежку. Добили оставшиеся самолеты. Экипажи 125-го полка парализовали действия немецкой авиации. И есть заслуга сандаловцев в том, что ленинградцы отметили 24-ю годовщину Октября спокойно. Вражеских налетов в эти дни не было.

- Мы по пять-шесть раз поднимали в воздух экипажи. Это вместо одного, максимум двух вылетов.

Слава сандаловцев гремела по всему фронту. Их боевыми действиями восхищались истребители, пехотинцы, танкисты, артиллеристы. Полковник артиллерии Сорокин 26 ноября 1941 года в газете "Сталинский сокол" писал, обращаясь к артиллеристам: "Учитесь стрелять по врагу так, как его бомбят летчики-сандаловцы!"

За славой шли награды. 50 летчиков, штурманов, стрелков-радистов, техников были награждены орденами и медалями. Семи воздушным богатырям из 125-го бомбардировочного авиационного полка было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Этой высшей награды Родины был удостоен и командир. А весь полк за образцовое выполнение боевых заданий был преобразован в 15-й гвардейский.

Летом сорок второго года полковник Сандалов был назначен командиром 5-й гвардейской дивизии. Теперь уже его полки наносили удары по врагу под Ржевом и Сорокиной, под Сталинградом и Новороссийском.

В августе девять самолетов повел командир дивизии на бомбежку живой силы и техники врага, расположившегося под старинным русским городом Ржевом. Густая облачность окутала небо. Штурман, майор Кузьменко, вел группу только по карте и приборам. Ведущий вывел ее на цель. Внизу видны вспышки артиллерийских залпов. Эти орудия и нужно подавить. Здесь должна идти в атаку наша пехота. Тонны несущего смерть металла обрушиваются на врага. Видны взрывы, пожары.

Через несколько часов в штаб дивизии пришло сообщение, что пехотинцы перешли в наступление, ворвались в расположение фашистов и овладели важным рубежом.

В Сталинграде Сандалов водил своих асов на прицельное бомбометание по зданиям, в которых засели фашисты. И каждая бомба ложилась в цель.

Это легко писать: "Ложилась в цель", - а сделать трудно. На высокой скорости бомбить отдельные здания и попадать именно по фашистам, когда совсем рядом - наши. Но летчики били точно.

5 мая 1943 года полковник повел свои самолеты на бомбардировку вражеской пехоты, артиллерии и танков, скопившихся под станицей Нижне-Баканской.

- Знаете, - улыбается Владимир Александрович, - снова "повезло". Дождь, видимости никакой. Я так часто говорю о полетах при плохой погоде, что можно подумать, летал только в дождь или снег. Но это, видимо, связано с тем, что плохая погода - для нас раздолье. Фашисты частенько в такую круговерть не вылетали. Боялись. А нам погода - не помеха. Но, однако, в тот раз нас засекли. Зенитки такой огонь открыли - казалось, не прорваться. Но не возвращаться же с бомбами обратно. Такого еще у меня не было. Сменил курс. Остальные - за мной. И вышли прямо над целью. Ну и дали! Что стало с танками да пушками - не расскажешь. Заодно и мост разрушили.

За этот вылет командир нашего корпуса генерал-лейтенант авиации Ушаков вручил нам фотопланшет "За отличный бомбовый удар по врагу".

Я смотрю на копию этого планшета и вижу лица боевых друзей героя. Майор Кузьменко, старшина Жонталай, старший лейтенант Дронов, лейтенант Мирошниченко, старший сержант Григорьев, младший лейтенант Брынза, лейтенант Климушкин. Все с наградами. Ордена, медали. У полковника Сандалова - Звезда Героя. На планшете есть снимок Нижне-Баканской. Всё в разрывах.