За чистое небо (Сборник)

"Ну и ну! - подумал про себя Василий. - Чуть мазанешь на взлете или при посадке - и поминай как звали, под обрыв и на деревню".

- Что, не приглянулся наш аэродром? - спросил его лейтенант Федяков, которому командир поручил познакомить новых летчиков с аэродромом.

- Да нет, - смутившись, ответил Василий. - Вот обрыв, правда, - штука неприятная.

Приучать новых летчиков к полетам командир полка подполковник Кузнецов начал сразу. На следующий день после прибытия он спросил Томарова:

- Аэродром осмотрели?

- Осмотрел, - ответил Василий.

- Небось, сердце у обрыва екнуло?

- Было дело.

- Ничего, обрыва не бойтесь: для взлета и посадки метров вполне хватает... Если, конечно, их не транжирить.

- Это я понял, когда прикидывал.

- Ну вот и хорошо! Вот и ладненько! Значит, завтра и слетаете. Самостоятельно?! - в упор, внимательно, испытующе глядя в глаза Василия, не то спросил, не то приказал командир, а потом, выждав с полминуты, спросил: - А может на "спарке", с комэском?

- Нет! - твердо сказал Василий. - Лучше сразу самому.

На следующий день он произвел двадцатиминутный тренировочный полет по кругу.

- Молодец! - похвалил его Кузнецов, вытирая носовым платком до блеска выбритую голову. - Хватка есть. Но все-таки имейте в виду - расстояние от сосняка до обрыва - только-только, ни метра больше.

Командир полка определил Томарова в третью эскадрилью и представил его комэску.

- Николай Платонов, - назвал себя старший лейтенант, сдавив ладонь новичка крепким мужским пожатием, от которого слипаются пальцы.

- Берите себе этого молодца, устраивайте, - сказал Николай Терентьевич Платонову. - С боевыми заданиями повремените. Пусть пообвыкнет и подучится.

Старший лейтенант Платонов, высокий и стройный блондин с привлекательным и улыбчивым лицом, сразу понравился Василию. Было приятно идти с ним рядом, подлаживаться к спокойной, неторопливой походке, чувствовать около себя уверенного, сильного и приятного человека. Даже ордена Краевого Знамени и Красной Звезды на гимнастерке комэска не смущали молодого летчика, а как-то совершенно естественно ставили его в положение младшего товарища, нуждающегося в поддержке и помощи старшего.

По дороге летчики разговорились. Василий рассказал, как вырвался из аэроклуба на фронт, почему оказался в пехоте. Николай Платонов говорил о фронтовых делах эскадрильи.

- На днях при штурмовке Синявинских высот погиб наш летчик Гурий Максимов, - сказал он и посмотрел в глаза новичка.

- Понимаю! - сказал Василий. - Значит, я на его место?

- Да! - без обиняков ответил комэск. - Гурий был не только настоящим летчиком, но и надежным товарищем. Его самолет подбили над целью вражеские зенитки. Но Гурий и стрелок Дима Чупров на горящем самолете, оба раненные, продолжали штурмовать фашистов.

Платонов умолк и задумался...

Василий терпеливо ждал продолжения рассказа.

- Мы все видели своими глазами и слышали по радио их последние слова: "Прощайте, ребята! Бейте фашистов и за нас!" - Они направили свой пылающий "ил" на фашистский склад боеприпасов и разнесли его вдребезги. - Комэск снова умолк и долго ничего не говорил.

Молчал и Томаров...

Оба они в эти минуты думали об одном - о подвиге товарищей.

"А как бы поступил я? - размышлял Василий. - Смог бы вот так, как они? Или схватился бы за "последнюю соломинку" - кольцо парашюта?"

Он долго не мог ответить на этот вопрос. В его голове теснились противоречивые мысли...

Комэск рассказал новичку и о других летчиках полка. Василий узнал о мастерских штурмовках Николая Белова, Георгия Ульяновского, Сергея Федякова...

Штаб и общежитие летчиков третьей эскадрильи размещались в большой бревенчатой избе. В палисаднике перед избой, увешанные красными гроздьями, красовались две рябины.

Комэск познакомил Томарова с адъютантом эскадрильи лейтенантом Киричком, сел у стола и сказал:

- Теперь о главном. Хотя у нас здесь и не школа пилотов, но вам придется немного поучиться. Завтра составим программу подготовки... до зимы: все равно скоро наступит ненастье. В бой не пущу, пока не буду лично убежден, что вы к этому готовы!

...И потянулись опять учебные дни и недели: взлет, посадка, взлет, полет по кругу и опять посадка, полеты по маршруту, тренировочные стрельбы и бомбометание.

За месяцы осеннего ненастья молодой летчик успел пройти курс боевой науки не только у Платонова, но и у других бывалых летчиков полка. Веселый, общительный и дружелюбный по характеру, умеющий учиться у товарищей и всегда ладить с ними, он очень скоро стал для всех своим. Его уже никто не считал новичком, хотя Василий еще ни разу ни с кем не вылетал на задания.

Вскоре полк перебазировался на другой аэродром в район небольшой лесной деревушки. Здесь была настоящая глухомань.

Ленинградский и Волховский фронты готовились к новому наступлению. Летчики полка все чаще стали вылетать на боевые задания. Правда, летали в основном парами на "свободную охоту" и на разведку противника в районы Синявинских высот, Новгорода, Подберезья и других крупных узлов обороны фашистов.

Василий видел все это и, естественно, рвался в бой.