За что? (СИ)

Милицейские чины, к которым семья пропавшего без вести обращалась за помощью, разводили руками: утонул, мол, человек - и всё тут. Отец пытался толковать о рыбацких законах, о том, что он сам рыбак, но от него только отмахивались, как от надоедливой мухи. Да и зачем милиции было вешать на себя ещё одно «мокрое» дело? У них и без того забот хватало.

Когда все сроки вышли, когда исчезла последняя надежда найти пропавшего сына, отец ушёл в длительный беспробудный запой. Раньше никто никогда не видел его пьяным, только за праздничным столом он вместе со всеми принимал сто граммов для веселья, а теперь… Весь город знал о постигшем его несчастье, и только ради этого старику наливали, наливали и наливали. А после того, как он рассказывал собутыльникам историю гибели Николая, отказать ему уже не мог никто. И ставший риторическим, задаваемый всем и каждому пьяный вопрос несчастного: «За что?» - будоражил души людей, всё больше распаляя бедного старика.

Свято место пусто не бывает. Вот и место самоустранившейся от защиты населения власти заняли крутые уголовные авторитеты. Милиция недалеко ушла от бандитов-рэкетёров, и обращаться к ней за помощью было так же страшно, как и к уголовникам. Работы не было, а потому молодёжь шла к бандитам, пополняя их ряды, будто так на нашей земле было заведено испокон веков. Законы не работали, их подменили воровские понятия. Лихие девяностые набирали свои обороты. Бандитские разборки, сожжённые машины и киоски строптивых предпринимателей – всё это стало в порядке вещей.

«Не верь, не бойся, не проси» - эти истины, пришедшие в мир свободных людей из зоны, тогда знал любой и каждый - от мала до велика. И жизнь человеческая в те времена не стоила почти ничего. Впрочем, как и всегда на Руси.