За что сидел я в американских тюрьмах?! (Обращение к призеденту Казахстана и казахской общественности)

Наивный человек, считающий, что знает жизнь лучше Всевышнего! Сегодня тебе показали твою беду, и теперь ты знаешь, как это больно. Сегодня ты плакал и теперь, когда завтра будет плакать сосед, ты вспомнишь свою боль и захочешь ему помочь. И когда глаза твои станут завидовать богатству другого, вспомни себя. Это поможет тебе устоять в соблазне. Легко быть праведным, сильным и добрым, когда нет ни горя, ни соблазнов. Но ни одна легкая дорога не приведет человека к силе. Так благослови, несчастный, тех, кто мешает тебе быть сытым и довольным. Только через них ты сможешь набраться силы и мудрости. Пока не научишься идти своей дорогой самостоятельно..

— говорил мудрец древности Заратустра.

Я искренне благодарен судьбе: за российские тюрьмы, за отвержение коммунистами меня, за изгнание из СССР в 1990-ом году, за издевательства и подлости по мою душу от многих власть имущих противников, за разлуку с родными, за неимение возможности самому вырастить обоих детей в Казахстане! Тысячу раз прав (не помню уже кто?) известный выдающийся русский художник в 19 веке, который сказал: Творчество там лишь, где нет ничего личного!

Я нахожу правдоподобным великое изречение гения пера, моего духовного собеседника юности, Льва Николавича Толстого: Чем больше испорчен ребёнок, тем меньше нужно его воспитывать! Не искажайте его первородную природу!

Ещё в детстве обратил внимание на то, что нас воспитывали только на жертвенных поступках, когда Павка Корчагин отдал здоровье за пролетарское и насильственное над людьми дело, когда Павка Морозов заложил крестьянским бездельникам, жившим в бедноте и нищете, но получившим за счёт революции право отнимать чужое наработанное добро, своего отца, когда Олег Кошевой, предавший фашистам близких ему людей, и закончивший свою жизнь далеко в Аргентине, прослыл из-за случая, свойства идеологии того периода и одного писаки, больного на похмелье, героем комсомольцем всех эпох?! С одним в прошлом комсомольцем, воспитанным на этой лжи, а ныне известным бюрократом в Казахстане, недавно у меня, после многолетней нашей разлуки, состоялся очень нелицеприятный разговор. Он настаивал, чтобы я отдал ему мой проект. На что я сказал чиновнику сразу: Ты их спугнёшь, пригласив сюда, накормив бешбармаком, показав зернохранилища и познакомив с местными компаниями, потому что европейцы за последние 10 лет уже много раз спотыкались на конкретных делах с вами, совковыми бюрократами, ибо если вас снимут с должности, что часто бывает, то и экспортные долгосрочные Контракты сходят на нет..

— Ты, что имеешь ввиду? — человек вытаращил глаза: Живёшь в Америке, значит можно нас оскорблять?! Я глотнул чая и закурил сигарету, выдержав специально паузу, пока пыл собеседника уляжется, чтобы по человечески объяснить: Антони Грико сугубо религиозный человек! Кроме него, остальные члены корпарации — люди мало что решаюшие. Нам нужен только господин Грико, как большая рыба, способная притащить других больших рыбин Европы! Вот ты покажешь ему приём по местному — это первый и опасный риск… Такие иностранцы плохо понимают бани и голых девок, жирные блюда и домбру. Они предпочитают дело, дело и только дело! Им нужно прежде знать: к кому они едут? Иметь полную информацию о «продавце» до момента, когда эти господа только начнут думать о каком-либо сотрудничестве..

— Я тебе дам поную информацию не об одной компании, а о всех пяти компаниях Казахстана, торгующих зерном! — стал убеждать чиновник меня. Я посмотрел собеседнику в глаза: А пригласишь финансистов «Парзолини» ты!

— Да, — всё равно эти фирмы под нашей крышей… Я уточнил: Потому, что вы даёте им лицензии и квоты.

— Ну, вот ты понимаешь! — обрадовался чиновник. Мне оставалось возразить: Я то понимаю, а вот они там от контактов с ГосУчреждением откажутся!

— Почему? — интересовался мой знакомый. Я откинулся на спинку стула, закинул ногу за ногу, расслабился и пояснил: Вот выходит казахстанская фирма на серьёзный контакт с Западом. Расписывает свои финансовые и бухгалтерские отчёты за последние три года, которые успешно завизированы, скажем, фирмами "Делойт Туш" или "Эрнст энд Янг", то моментально у хозяина западного предприятия изменяется отношение к сотрудничеству на 50 %. Казахстанская компания также прилагает к документам запрошенные иностранной фирмой гарантии на поставку товаров, копии экспортных лицензий и квот, с предложением приехать или принять «покупателей» у себя, то тогда западный предприниматель видит серьёзные намерения будущего восточного партнёра, отмечает его независимость от бюрократов страны, от виз и чиновничьих перепон: в нём возникает доверие на все 100 %!