За что сражались советские люди

В те же самые дни в поселок Погорелый Михайловского района прибыл карательный отряд: несколько десятков немцев и столько же местных полицейских. Каратели оцепили поселок и согнали женщин и детей в один из домов, а мужчин и подростков — в более надежный подвал. Проведя таким образом селекцию, каратели вывели женщин и детей на околицу и стали расстреливать из пулеметов. Крестьянка Капустина была лишь ранена; потеряв сознание, она лежала среди трупов до вечера, а потом уползла в лес. На околице остались убитыми четверо ее детей. Над селом пахло горелым мясом: немцы сожгли дом, в подвале которого сидели мужчины и подростки. Там, вместе с другими односельчанами, сгорели муж Капустиной Афанасий и двое сыновей — Дмитрий и Степан.

В поселке не осталось живых, тогда каратели отправились дальше — в села Веретино, Звезда и Разветье, сжигать дома и расстреливать жителей638.

В январе 1943 года в деревнях Слободка, Кривицы и Пуничи Лепельского района Белоруссии каратели выбрасывали грудных детей в сильный мороз на снег, а ребятишек постарше и их матерей — загоняли в прорубь639.

Даже своих пособников не жалели оккупанты: при убийстве деревень местные полицейские уничтожались вместе с остальными жителями. «Полицейские свои семьи пособирали и привезли к школе, — вспоминала чудом уцелевшая жительница белорусского села Борки. — И тут их тогда заперли в сарай школьный и подожгли. Вот они живые и погорели. Нас они хоть жгли неживых, убивали, а их живыми спалили...»640

После таких операций на дорогах появлялось много сумасшедших: человеческий мозг не выдерживал ужаса произошедшего. На одну из таких несчастных наткнулась маленькая группа партизан.

«Мы подобрали на дороге женщину, она была без сознания. Она не могла идти, она ползла и думала, что уже мертвая. Чувствует: кровь по ней течет, но решила, что это она чувствует на том свете, а не на этом. И когда мы ее расшевелили, она пришла немного в сознание, а мы услышали... Она рассказала нам, как вели на расстрел ее и пятерых детей с ней... Пока вели их к сараю, детей убивали. Стреляли и при этом веселились... как на охоте... Остался последний, грудной мальчик. Фашист показывает: подбрасывай, я буду стрелять. Мать бросила ребенка так, чтобы убить его самой... Своего ребенка. Чтобы немец не успел выстрелить... Она говорила, что не хочет жить... Не может после всего жить на этом свете, а только на том...»641

* * *

Каратели тоже с трудом выдерживали напряжение непрерывных убийств. Водка становилась единственным средством, позволявшим не сойти с ума. «Каждый пил до тех пор, пока не становился веселым, — вспоминал служивший в одном из полицейских подразделений латыш Петрас Целенка. — Нам давали шнапса столько, сколько душа принимала. А когда алкоголь начинал действовать, все становились храбрыми и начинали операцию»642.

Карательные мероприятия нацистов вызвали к жизни весьма специфическое явление: создававшиеся в труднодоступных для оккупантов районах партизанские края. Там над сельсоветами развевались красные советские флаги. Там базировались крупные соединения, насчитывающие по нескольку тысяч человек, оттуда же они выходили в рейды по немецким тылам. Но удобными партизанские края казались лишь на первый взгляд. Необходимость защищать достаточно обширные территории сковывала подвижность партизан, вынуждала их принимать самый невыгодный — прямой бой. Конечно, вместе с вооруженной крестьянской самообороной партизаны были способны отбить нападение, но только если оно не предпринималось значительными силами. Немецкий тыл был как тришкин кафтан, охранных войск и батальонов «вспомогательной полиции» не хватало всюду, и, для того чтобы ликвидировать партизанский край, нужно было обращаться к военному командованию: просить выделить на время перебрасываемую к фронту дивизию. Просить людей, артиллерию и, если возможно, танки: партизаны заранее подготовились к обороне и воевать с ними приходится по-настоящему. Но рано или поздно командование групп армий давало согласие на масштабные операции — и тогда партизанские края уничтожались без особых проблем.

Для партизан выгоднее иметь небольшие базы, опираясь на которые можно было вести маневренную войну: сегодня бить врага в одном месте, а завтра уже совсем в другом, легким осиным роем перелетать с места на места: попробуй поймай! Во все времена и во всех странах подвижность была для партизан залогом успеха; однако советские партизаны были вынуждены ею жертвовать ради спасения людей.

В партизанских краях находили убежище десятки тысяч. Восточные рабочие, бежавшие от угона в Германию, крестьяне, уцелевшие после карательных операций оккупантов, евреи, чудом выбравшиеся из ликвидируемых гетто — все они искали спасения у партизан, и бросать людей на произвол судьбы было немыслимо.