За что ты меня ненавидишь? (СИ)

Не совсем правда. Как я уже не раз признавался, лучше буду жить с отцом, чем с мамой. Она у меня совсем приставучая, ни с друзьями погулять, ни с девчонками встретиться. В двадцать я переехал к отцу, но иногда кочевал из одного района Сочи в другой. Маму бросать тоже как-то не хотелось, хотя Полина жила с ней всегда.

И тут я перевел взгляд на сестру. Родную сестру, имею в виду.

— И вообще, почему Полина не остается? Она же тоже должна больше проводить с тобой время!

— У нее учеба, — ответил коротко Владимир.

— Полина учится на переводчика, на следующей неделе уезжает на стажировку до конца лета в Китай, — пояснила Марина Авроре.

Ну, конечно. Давайте! Смешайте меня с грязью, выставьте меня говном, хвалите Полину. Она же молодец. Не то, что я.

Я быстро доел свой ужин, потому что реально был голоден — я не обедал, встал и поднялся к себе. Пошли они все к черту, семейка фриков!

***

Я не поехал к Алене. Сам не мог ответить себе на вопрос, почему. Я уже в четвёртый раз скидываю ее звонок, не отвечаю в соцсетях. Завтра что-нибудь придумаю. Мне просто необходимо сегодня остаться дома — я не мог объяснить это чувство, но ощущал его всем телом. Именно здесь я должен быть.

Я решил принять прохладный душ перед сном, уже стоял у двери в ванную, как снова услышал голос Авроры.

— Да? Она меня бросила, ты помнишь?

Вообще-то я уже час слушал, как она рассказывает кому-то свой день. И про перелет, и про аэропорт. Кстати, про меня ни слова не сказала, поэтому я был уверен, что говорит она с парнем.

— Я тебя тоже очень люблю.

Не помню, как, но я уже оказался перед ее дверью. Резко открыл, надеясь увидеть, с кем она говорит. В том, что это видеозвонок, я понял, когда она показывала вид из окна.

Аврора лежала в кровати, от неожиданности уронила телефон прямо на лицо.

— Черт!

— Кончай трещать. Невозможно уснуть.

А что я ещё мог сказать? Экран телефона я так и не увидел.

Аврора была в ярости — ну, ещё бы, я без стука ворвался в ее спальню. А если бы она переодевалась? От одной мысли об этом у меня перехватило дыхание.

— Тебя стучать не учили? — возмутилась она.

— Я тебе ещё раз говорю — хорош трындеть. Я пытаюсь уснуть.

— Ну, и спи. Я при чем? Я в другой комнате.

И жаль! Было бы здорово нам жить в одной комнате. А ещё было бы здорово, если ты не была моей сестрой. Проклятье! Конечно, я сказал ей другое:

— А при том! Тут стены тонкие, а ты то ржешь, то ноешь. Достала!

Я сам испугался своих мыслей, потому резко захлопнул дверь, но уходить не стал.

— Это? Мой ночной кошмар.

Я ухмыльнулся. Нет, Аврора, ночной кошмар ещё впереди. Долгие два месяца я буду рядом. Даже во сне я буду приходить, чтобы позлить тебя. Ведь ты так мило заливаешься краской.

Пятая глава

Я всю ночь не спала. То сначала этот сон с поцелуем, то потом просто не могла уснуть. Под утро я все же задремала, но услышала шум внизу. Это Юлианна жалуется кому-то, что ей приходится ходить в сад даже летом. Я пыталась вспомнить, ходила ли я летом в сад, но так и не вспомнила. Значит, нет.

Что именно они говорили, я не слышала, только голоса. Я приоткрыла дверь спальни.

— Хорошо, я попрошу Марину, чтобы завтра у тебя был выходной от этой тяжелой работы в саду!

Это был Саша. Все-таки он сдался и везет сестру в сад. И впервые я не слышала в его голосе насмешки, хамства или других агрессивных ноток. Любопытство взяло верх — я на цыпочках вышла из комнаты, подошла к лестнице, заняла такую позицию, чтобы видеть происходящее, но себя не выдать.

Саша был в тех же черных джинсах, но футболку поменял на красную. Тут я вспомнила о татуировке на трицепсе. Отсюда разглядеть что-либо у меня точно не получится, придется повторить попытку в другое время.

Юлианна стоя доела свой бутерброд и зашагала за братом к выходу. Он открыл дверь, пропустил сестру и резко обернулся. Нет! Я успела спрятаться, успела же?

Как только дверь за ними закрылась, я побежала в свою комнату. Сердце бешено стучало. А что я плохого сделала? Ну, сидела на лестнице и смотрела за ними. Разве это запрещенного?

Но почему тогда я чувствую себя пойманной?

Я наспех приняла душ, вышла и стала одеваться. Я не знала, во сколько мы с мамой поедем в магазин, поэтому решила сначала одеться по-домашнему. Конечно, домашняя одежда не сильно отличалась от уличной. Тоже футболки, шорты. Но я все же видела разницу.

Мамы не было на кухне, когда я спустилась. Завтрак — единственный прием пищи, который не вызывает у меня никаких проблем. Я очень люблю завтракать, и обычно ем в это время много.

Я порылась в шкафах, нашла все необходимое, достала из холодильника яйца и начала готовить. Вскоре я вовсе забыла, что не дома, лазила по шкафам, разглядывала кружки, стаканы, тарелки. Меня впечатлила огромная книжка с рецептами у мамы на первой полке. Неужели, она готовит по рецептам? Сколько я ее помнила, любимый мамин совет был один: «Дай волю сердцу и желудку». Я всегда так и делала, крайне редко гуглила рецепт.