За что ты меня так любишь?

Она очень искренне улыбнулась мне в попытках приободрить, что я не стала рушить ее иллюзии и рассказывать, что всем сердцем люблю человека, из-за которого чуть не умерла пару дней назад.

* * *

Спустя еще три дня силы как будто ко мне вернулись. Я уже ходила по палате, иногда даже обедала в общей столовой. Но все же старалась больше отдыхать. Я достала из тумбочки у кровати очередную книгу, нащупала закладку и открыла на первой странице. Я знала, что смогу прочитать от силы 3–4 страницы, а дальше подступит тошнота, глаза станут сухими от напряжения, но мне было необходимо хотя бы на это короткое время перестать думать о нем.

Глава первая. Автор знакомит нас с героиней, вот она уверена, что лето будет потрясающим, ведь они с подругами запланировали классный отдых. Конечно, так не будет… обязательно произойдут какие-то события, которые испортят все их планы. Как это было у меня. В прошлом году я собиралась просто провести 3–4 недели у мамы… а как круто изменилась моя жизнь?..

Но я поймала себя на мысли, что совсем не жалею. Могу показаться сумасшедшей, но за все те эмоции, которые я испытала, за то счастье, пусть оно было коротким, я готова была повторить этот путь. Но кое-что я бы все же изменила… я бы не ушла из дома в тот злополучный вечер. Я бы не пошла в тату-салон. И я бы не села в машину Миши. Сколько раз я крутила в голове эти события! Сколько раз я ругала себя за то, что не осталась дома! Что не захотела его выслушать… да, было больно. Очень больно. Но мы бы все снова преодолели, в который раз. Я уверена.

С другой стороны… А точно бы я его простила, не случись со мной то, что случилось? Точно бы ценила его поступки также, если не узнала, что он спас мне жизнь, рискнув своей? Или все же это похищение, газ, смерть должны были произойти, чтобы я поняла, как сильно его любила и готова была простить даже его омерзительное прошлое?

Книгу я уже давно отложила. Лежала в палате и смотрела на белый потолок. Что мне делать дальше? Я же должна все-таки выйти отсюда. Настанет день, и я покину эту палату. Как я буду жить? Смогу ли я жить без него?

— Лебедева?

Я приподнялась на локтях и посмотрела на открывшуюся дверь. Там стоял мой врач в белом халате.

— Добрый вечер, Павел Арсеньевич.

— Я не понял. Я тебя выписал еще два дня назад. Ты зачем отказалась от свободы?

Он прошел в палату и сел около моей кровати на свободный стул, оставшийся ещё с визита Андрея.

— Я пока не готова. Наверно, завтра… я уйду, — прошептала я.

Он прищурился и пристально посмотрел на меня.

— А я знаю, чего ты все ждешь… Вставай, пойдем.

Я слегка замешкалась, но тут же встала, надела больничные тапочки и последовала за врачом. Сама удивилась, что мне хватило сил это все сделать и не застонать. А когда мы прошли мимо большого зеркала в коридоре, я увидела наконец свое отражение — прямая спина, вытянутая шея. Неужели я могу так выглядеть? Я так привыкла, что последние дни сутулюсь, держусь за живот и еле двигаю ногами, что совсем не узнала девушку в зеркале.

Мы дошли до лифта, он нажал на кнопку «вверх». Я знала, что выше только один, четвертый, этаж. Там находилась реанимация. Я сама лежала в этих палатах неделю назад, но очень быстро меня перевели в обычные.

Павел Арсеньевич вышел из лифта первым и повернул направо. Перед нами открылся длинный коридор. Сделав пару шагов, врач бросил на меня быстрый взгляд. Я шла за ними, но поняла, что сбавляю темп. Я догадалась, что он хочет мне показать. Точнее КОГО.

— Заходить нельзя, но ты можешь заглянуть через окно.

С этими словами он прошел пару метров и скрылся за дверью своего кабинета.

Я медленно повернулась к большому широкому окну реанимации. Я сразу увидела его — Саша лежал под датчиками, проводами, справа от него стояла капельница. Аппараты работали, показывая работу сердца. Я машинально потянулась к окну и положила ладонь, представляя, что могу дотянуться до него. Я прижалась лбом к холодной поверхности и часто задышала. Я знала… я знала, что он жив!

Все эти дни на мои вопросы все отмалчивались. Врачи делали вид, что такого пациента у них нет, медсестры переспрашивали фамилию, а потом говорили, что им никто ничего не докладывает, мама переводила тему, полностью игнорируя меня. И в какой-то момент я начала думать, что его не смогли спасти, а меня берегут от плохих новостей. Но сердце не обманешь. Я чувствовала, что он здесь, совсем рядом, и он жив! Тогда я поклялась, что не уйду из больницы, пока не узнаю, что с Сашей.

— Состояние тяжелое, но уже стабильное, — рассказал Павел Арсеньевич, оказавшись рядом со мной. — Несколько дней мы не знали, выживет ли он. Поэтому с твоей мамой решили уберечь от отрицательной информации, способной повлиять на тебя.

— А вы не думали, что от неизвестности мне ещё хуже? — сквозь зубы прошипела я. Такой вид заботы меня точно не устраивал. Лучше сказать честно, чем испытывать мое терпение. Неужели они думали, что я смогу сохранять спокойствие, не зная, что с ним, в каком он состоянии?