За что убивают Учителей

– Вы вспомнили что-то из прошлого? – догадливо предположил Элиар, внимательно глядя на него. Должно быть, его новое лицо слишком невинно, чтобы скрывать эмоции: наблюдая за сменяющими друг друга искренними выражениями, ученик читает их так же легко, как открытую книгу. Кажется, потребуется тренировка, чтобы вновь научиться тонкому искусству лицемерия, церемонности и разного рода притворства. – Что бы это ни было, прошу, не делайте поспешных выводов. Жизнь Учителя была длинна и наполнена самыми разными событиями.

– Зачем ты призвал меня из небытия? – Проигнорировав эти слова, Элирий прямо задал главный беспокоящий его вопрос.

Черный жрец оставил его руку в покое и помолчал немного, прежде чем ответить.

– Это был мой долг перед вами, – совершенно серьезно сказал он наконец. – Долг как ученика.

«Не думаю, что ты задолжал мне настолько. Нет, не проси меня поверить в это».

Человек, пошедший на дикие эксперименты с Черной магией… отступник, осквернивший и исказивший саму суть его учения… кто знает, на какую еще извращенную жестокость окажется он способен? Нет, доверять волчонку решительно нельзя.

– Я принес вам подарок, – тем временем миролюбиво сообщил Элиар, надеясь несколько разрядить обстановку. – Возможно, вещь из прошлого навеет мессиру новые воспоминания и придаст сил.

С этими словами ученик извлек из рукава небольшую коробку, обернутую в старинную узорчатую бумагу цвета кармина, и протянул ему.

Элирий со сдержанным любопытством развернул тончайшую упаковку. Внутри, к его изумлению, величаво покоился алый Хвост Феникса – знаменитая магическая плеть. Его плеть.

Совершенный легонько коснулся грозного духовного оружия, и то ярко вспыхнуло: призрачные языки огня пробежали от рукояти до самого кончика и обратно. Воодушевившись, Элирий вознамерился было достать плеть из футляра, но та оказалась тяжела – не обычной земной тяжестью – и тут же выпала из руки.

Владеть не имеющей себе равных пламенной плетью мог вовсе не каждый.

Элиар опустил глаза, напряженно следя, как Хвост Феникса падает и откатывается чуть в сторону. Нечитаемое выражение застыло на его лице, будто он уже видел нечто подобное прежде. И такого рода дежавю совсем ему не нравились.

– Воистину, эта плеть слишком тяжела, – тихо сказал Элиар. – Но в руках Учителя и травинка может стать оружием.

В спокойном голосе не было и намека на непочтительность, но в сложившихся обстоятельствах сказанное не могло восприниматься иначе, как насмешка. Элирию пришла в голову мысль, что сам он, несомненно, не удержался бы от язвительности и желания уколоть в угоду минутной прихоти… но таков ли его ученик? Увы, он почти ничего не помнил о сыне Великих степей.

Элиар потянулся за упавшим артефактом и медленно поднялся на ноги.

В руках его был блистательный Хвост Феникса – яркий, как пламя, гибкий, как ивовая лоза. Нельзя не признать, Элиар выглядел до крайности эффектно – длинная плеть вилась и сияла у его ног, как живая.

Элирий вздохнул и мысленно воздел глаза к небу. Нынешнее тело так слабо, что один удар Хвоста Феникса вышибет из него дух. Да что уж там, один удар обычной плетью с легкостью возымеет тот же самый результат. А Хвост Феникса был не просто великолепно сделанной плетью: в духовном оружии спала древняя магия, пробудить которую он, увы, пока что не в силах.

Однако, похоже, и ученик его не очень-то преуспел в этом деле.

– Ты не справился, не так ли? – едко усмехнулся Элирий, ничуть не беспокоясь о том, что может ранить чье-то самолюбие.

– Увы, – ученик развел руками, – после вашей смерти плеть будто потеряла силу. Но я знаю, что это не так – запечатанная, сила солнечного пламени все еще таится внутри.

– Ты пробовал овладеть ею?

Элиар слегка смутился: наверняка очень давно никто не задавал ему неприятных вопросов в лоб.

– Да, – честно признал он. – Было бы глупо не попытаться заполучить столь могущественное духовное оружие. Но Хвост Феникса признает только вашу кровь. Я ничего не смог с этим поделать, хоть и испытывал разные способы.

– Что ж, очевидно, ты был не лучшим моим учеником.

На сей раз удар оказался точнее: лицо Элиара на миг перекосилось, будто ему снова ни за что ни про что неожиданно влепили пощечину и указали на место.

– Потеряв память, вы не растеряли ни капли своей природной ироничности, ваша светлость. – Несмотря на это, ему удалось сохранить самообладание.

– Да? А мне думается, растерял, потому что и не думал шутить.

Демонстрируя завидную выдержку, Элиар пропустил мимо ушей новый словесный выпад. Пристально всматриваясь в лицо Элирия, он казался взволнованным.

– Вы очень бледны, – сухо констатировал он и с нажимом продолжил: – Нужно немедленно вернуться в постель. Состояние мессира внушает мне серьезные опасения.

Стыдно признать, но он прав: снова накатывает проклятая дурнота, хоть Элирий и старался не подавать виду. Нет нужды лишний раз выказывать перед учеником слабость, и без того уже явленную предостаточно.