За что?

В «Новый мир», Александру Солженицыну… Письма из архива Русского Общественного фонда Александра Солженицына

Сотни писем, пришедших в «Новый мир» в связи с публикацией «Архипелага ГУЛАГа» — своеобразное продолжение этой книги. (Так великая река, впадая в океан, «расплетается» на рукава и протоки.) Перед нами феноменальное соавторство писателя и народа, той его части, что думает, чувствует, помнит и в который уже раз проводит границу между бездарной властью, не сумевшей опомниться и вынести приговор прошлому, — и самим народом, ничего не забывшим, все еще надеющимся на справедливость. Здесь письма бывших лагерников и ссыльных, их родственников и друзей, мучеников и мучителей, которые «правы» были и в самых кровавых делах.

Составители выражают сердечную благодарность тем, кто собрал эти письма, в частности Надежде Григорьевне Левицкой и Елене Цезаревне Чуковской, и Русскому Общественному фонду Александра Солженицына, предоставившему право их публикации.

1.

<…> Мы из того поколения, о котором пишет Солженицын. В лагерях я и моя семья не были, но ссылку испытали на своей шкуре. Она мало чем отличалась от лагерной. Пригнали в глухую тайгу и заставили корчевать гарь, сказали — здесь ваше место жительства. Обгорелые пни были толщиной в два обхвата, горелый валежник, все это делали наши родители, а мы, тогда еще дети, собирали недогоревшие остатки и корни от пней, жгли костры, и первое же лето каждая семья для себя очистила поле, чтобы посеять рожь под зиму. Все население было на учете в комендатуре и отмечались, как будто и в самом деле были какие-то «враги народа». А ведь были мужики — земледельцы настоящие, уже не надеялись на возврат на родину, а за 2 года раскорчевали гарь, и были полосы уже по 20–30 га — чистые, и урожай хороший получали. Но недолго так было, на 2-м же году стали организовывать колхозы из этих «врагов», тогда уж стали работать за палочки, ничего не получая за труд, и земли крестьянин лишился, кроме своего огорода, с которого он получал урожай и только этим жил, вся колхозная продукция шла в государство. Родители наши долго не жили, они умерли от голода и непосильной работы, а мы — их дети, уже нам по 65–70 лет, так и живем, доживаем на этой ссылке. Если бы Солженицын проехал по нашей Сибири, он бы написал несколько книг, у него написано точно, как это было. Все это теперь знают, как все было, а виновника не найдут никак. А его просто найти, он еще на земле, у нас. Простите за такое письмо. <…>

С уважением Лусина

Февраль 1990

2.