За чужие грехи

— Нет! — вырвалось у Тани, она представила себе, что будет с Люсей, если он посмеет сделать это да еще и сейчас. Она же не переживет! Кажется, сейчас в ней проснулись прежние чувства, которые она так долго пыталась заглушить. Впрочем, она по-любому не могла допустить того, чтобы с ее некогда лучшей подругой случилось тоже самое, что и с ней и чтобы она прошла те же адские круги.

— Могу предложить себя, — пролепетала она, Борис улыбнулся.

— Умная девочка… и да… — он резко и сильно ударил ее по лицу, от неожиданности она едва устояла на ногах и ухватилась за стену, оглушенная внезапной болью, — это за то, что сбежала.

Люся проснулась от странного шума за стенкой и долгое время лежала в полумраке комнаты, пытаясь понять, что там происходит. У нее чудовищно болела голова, пересохло в горле, ей было страшно и грустно, и сбежать от всех этих неприятных ощущений можно было только на тот свет.

Она вспомнила все события сегодняшнего дня, в конце концов вернувшись к самому отвратительному из них — посещению Кира и тому, что чуть не произошло между ними, и ее снова захлестнуло отвращение. К нему. К себе, за то, что решилась на такое и зря терпела это унижение, так и не доведя план до конца. Она казалась себе такой мерзкой и грязной, что ей хотелось содрать кожу.

Когда она вернулась в чужую квартиру, которую теперь была вынуждена называть домом, она около часа просидела на полу в душе, надеясь смыть с себя эту грязь ледяными струями, но это ощущение все равно осталось. Теперь ей никуда не деться от этого, оно будет с ней, пока все не закончится.

Но осталось совсем немного, — утешилась она себя, — совсем чуть-чуть и она умрет. И снова будут рядом и мама и Наташа… И ей будет тепло и спокойно, и она вырвется из этого тела, ставшего вдруг чужим и неприятным.

Неимоверным усилием воли она заставила себя встать и пойти в душ, в новой попытке очистить себя хоть немного и остановилась в коридоре, снова услышав шум из комнаты родителей Тани. Поддавшись глупому детскому любопытству, она сделала несколько неуверенных шагов и заглянула туда, но лучше бы она этого не делала.

— Да… да… хорошая девочка… — раздетый и покрасневший, как рак, муж Антонины, толкнул Таню на пол и, схватив за волосы, заставил ее посмотреть на себя. Она тоже была обнажена, и в этой унизительной позе на полу ее тощее бледное тело смотрелось жалко и грустно.

— А вот это я делать отказываюсь! — достаточно громко, так, что это могла разобрать Люся, прошептала она, — отказываюсь!

Борис ударил ее коленом по подбородку так, что что-то в ее челюсти хрустнуло, и потянул за волосы на себя.

— Ты будешь это делать, сучка! — закричал он и Таня повиновалась.

Люся в ужасе закрыла глаза, отошла от двери и спрятала лицо в ладонях. К горлу подкатывал приступ тошноты, испугавшись того, что это все-таки случиться, Люся уползла в ванную, но ее опасения не оправдались.

Она уперлась руками о раковину и посмотрела в глаза своему отражению в старом настенном зеркале. На нее смотрела испуганная и бледная как мертвец девочка с красными от слез белками глаз, побелевшими губами и взъерошенными после сна волосами. Она была беспомощной и ничтожной.

Не похоже, чтобы Таня была довольна таким положением вещей… А Антонина знает о том, что происходит у нее дома?

Люсе очень сильно захотелось сейчас собрать свои жалкие пожитки и бежать отсюда куда угодно, куда глаза глядят. Только ей некуда было бежать и не у кого просить помощи и защиты. Потому что ее сестра была мертва, а бывшая лучшая подруга сама попала в ненасытные лапы зла и сама нуждается в помощи.

Люся вышла из ванной и под крики, доносившиеся из комнаты, ушла в комнату. Она легла в постель и накрылась одеялом с головой, мечтая только об одном: не проснуться уже больше никогда.

Глава двенадцать

Ангелине надоело стоять под дверью, и она еще раз нетерпеливо нажала на звонок. На язык просились какие-то грубые слова, но воспитание и ее сдержанность не позволяли ей произнести их вслух, она повторяла их тысячи раз про себя.

«Да открой же ты, пьяная скотина!» — мысленно потребовала она, и этот ее призыв дошел до адресата. Дверь наконец-то открылась и перед ней, в полумраке прихожей, появился сонный, одетый только в одни брюки Кир. Особого восторга его полуобнаженное тело у Ангелины не вызывало, да и вид его был весьма плачевным, но жалости она тоже не почувствовала. Она четко знала, что ей нужно и сейчас ее не интересовало ничего больше.

Он взъерошил свои волосы и протер глаза, мучительно пытаясь понять, что происходит.

— Ты? — он немного удивился.

— Да, — кивнула женщина, — мне нужна твоя помощь.

— Ну почему всем от меня чего-то нужно? — простонал мужчина, но все-таки согласился, — хорошо. Что ты хочешь?

— Сходить со мной в квартиру моего мужа, — ответила Ангелина.

Он уже было открыл рот, чтобы что-то спросить, но, видимо, остановил сам себя.

— Подожди минут десять, — вместо этого попросил он, — и… дай сигарету.