За далекой чертой

– Хочу сделать объявление, которое может изменить некоторым из вас жизнь. Завтра у нас будут гости. Они расскажут о чудесном путешествии ничем не хуже странствий Робинзона Крузо! О возможности жить лучше. Больше ничего сказать не могу, но попрошу вас завтра прийти на урок с открытым сердцем. Увидимся.

Гарри поднялся, убрал грифель и доску, зажал книгу под мышкой.

– Гарри, подойди сюда, пожалуйста, – позвал мистер Уилсон, запустив пальцы в свои редкие рыжие волосы. Макушка у него облысела, но он прикрывал проплешину длинными прядями, зачесывая их набок. Он уставился на Гарри поверх очков, сползших на самый кончик носа.

– Я здесь, мистер Уилсон.

Учитель присел на краешек стола. Его тонкие губы тронула улыбка.

– Ну как, нравится тебе книга?

– Да, сэр. Она замечательная.

– Славно, рад слышать. Не забрасывай чтение, и многого в этой жизни добьешься, Гарри.

Мальчик понурился. Он понимал: ерунда это все. Ребята из его района в лучшем случае устраивались на завод по розливу напитков или нанимались к мукомолам. Если повезет, проработаешь на одном месте лет сорок, если нет – будешь собирать и продавать лохмотья на углу, чтобы хоть как-то свести концы с концами.

Так складывалась жизнь у всех, кого он знал, и его самого ждала та же участь, едва он покинет ненавистные стены приюта и пойдет своей дорогой. Мальчика захлестнул стыд. Щеки запылали.

– Ты смышленый мальчик, – продолжал учитель Уилсон. – Не ставь на себе крест.

– Да, сэр, – пробормотал Гарри.

– Эти самые гости, про которых я говорил, – дай им шанс. Выслушай их завтра. Как знать, может, ровно такая возможность тебе и нужна, мой мальчик.

Гарри вскинул голову и заглянул в небесно-голубые глаза мистера Уилсона.

– Мне?

– Да, тебе.

– Нет, я должен оставаться тут и ждать маму! Она со дня на день за мной вернется, как только найдет работу. Она сама так сказала! Так что мне никак нельзя в путешествие! Вдруг мы разминемся?

Мистер Уилсон помрачнел и сдвинул брови.

– Понимаю, Гарри. И все же, прежде чем что-то решать, загляни в кабинет к мистеру Холстону. Он ждет тебя после уроков.

У Гарри екнуло сердце. Мистер Холстон, директор приюта, вызывал воспитанников вовсе не для того, чтобы сообщить добрые вести. Обычно разговоры с ним заканчивались несколькими ударами плетью по оголенному заду ученика.

Мальчик натужно сглотнул.

Мистер Уилсон сунул руку в ящик стола, достал большое красное яблоко и протянул его на ладони Гарри.

– Хочешь?

При виде фрукта живот у Гарри скрутило от голода. Он взял яблоко и спрятал поглубже в карман штанов.

– Спасибочки, сэр.

* * *

Кабинет директора был местом мрачным и уединенным. Мальчишки побаивались мистера Холстона. Прежде чем выпороть кого-нибудь из воспитанников, он всегда обращался к нему спокойным, добрым голосом. Выражение его лица менялось в зависимости от настроения: оно могло быть веселым и дружелюбным, а в следующий миг стать хмурым и жестоким – тут заранее и не поймешь, чего ждать. Директор был высоким и широкоплечим, а его узкие карие глаза, казалось, ни на ком из воспитанников не задерживались надолго – взгляд постоянно скользил, метался, мигал.

Гарри судорожно вздохнул. Сердце гулко колотилось о ребра, под мышкой по-прежнему была зажата книга. Мальчик поднял руку и постучал в дверь. Стук получился совсем тихим. Костяшки сильно замерзли, и от твердого дерева по саднящей руке прокатилась легкая боль. Никто не ответил, и Гарри опять постучал, теперь громче.

– Входите! – резко крикнул мистер Холстон.

Гарри прикусил нижнюю губу, потянул тяжелую дверь и шагнул в кабинет. Глаза не сразу привыкли к тусклому свету. Он оглядел помещение: полки с пыльными книгами, столик с фарфоровой сине-белой миской для умывания рук и кувшином, приземистый стол из темного дерева – казалось, тот сотню лет простоял на одном месте и его ни разу не двигали.

Мистер Холстон держал в пальцах ручку, замершую над стопкой бумаг.

– А, Гарри, это ты.

Гарри сглотнул.

– Меня мистер Уилсон прислал.

Директор неспешно поднялся, обогнул стол и положил ладонь Гарри на плечо. Сердце у мальчика колотилось уже у самого горла. Он судорожно пытался понять, как так вышло, что он попал в кабинет мистера Холстона, – неужели сломал что-то, не послушался взрослых, ляпнул лишнего, а сам и не помнит?

– Садись, дружок, – сердечно предложил мистер Холстон. Пожалуй, если бы Гарри удалось хоть ненадолго унять тревогу, он даже различил бы в словах директора теплоту.

Напряжение немного спало. Мальчик опустился на стул с высокой спинкой, на который кивнул директор. Мистер Холстон прислонился к столу, почти что сел на него, расположившись поближе к воспитаннику.

– Мистер Уилсон рассказал, что ты делаешь большие успехи в учебе.

– Да, сэр. Стараюсь.

– Приятно слышать. Нам важно увидеть в наших ребятах решимость оставить жизнь, полную невзгод, избежать удела родителей. Этого у тебя не отнять.