Как дорог мне и люб до гробаТот дух, тот вызов удалойВ труде,В страде,В беде любой, —Тот горделивый жар особый,Что — бить, — так бей,А петь, — так пой!..Гори вовеки негасимоТот добрый жар у нас в груди —И все нам впору, все по силам,Все по плечу, что впереди.Немало жито-пережито,Что хочешь будь и впредь со мной, —Ты здесь — венец красы земной,И песнь моя —Народ родной!День отпылал над сталью плесаИ долгий зной увел в закат.Все так же по мосту колесаДержали свой тяжелый лад.Свергали в воду самосвалыСвой груз, — казалось, там — гора.Как в пору все. Как не бывало!И Ангара —Как Ангара.Лишь под невидимым вовекиОгнем прожекторных лучейИграла, — все на свете рекиМогли завидовать бы ей.В лучах играла вся окрестность, —Сверкала, что дворцовый бал.И неохотно люд воскресныйДомой с площадки убывал.Работам ночь не помешала,Забыто было есть и пить,И смена смене не желалаДобром штурвалы уступить.И ночь прошла.И новый полныйДень на дежурство заступил.И все вились жгутами волны,Все тот же былБайкальский тыл.И только в полдень, в лад со сроком,Что был назначен не спроста,Как над невидимым порогом,Вода забилась у моста,И крупной пеной богатея,Пошла в десяток рукавов,Когда означилась над неюУглы бетонных сундуков.Ярясь, грозясь, кипела пуще,Гремел с бортов за сбросом сброс,Над быстриной, ревмя ревущей,Ходил гармонью зыбкий мост.За сбросом сброс гремел в придачу,Росла бетонная гряда,Но не хотела стать стоячейВесь век бежавшая вода,Не собиралась кончить миром…Я помню миг, как тень бедыПрошла по лицам командиров,Не отходивших от воды.Ей зоркий глаз людской не верил…Чуть стихла, силы притаив,И вдруг, обрушив левый берег,В тот узкий кинулась прорыв…Слова команды прозвучали,Один короткий взмах флажка —И, точно танки РГК,Двадцатитонные «минчане»,Качнув бортами, как плечами,С исходной, с грузом — на врага.И на мгновенья передышки —За самосвалом — самосвал,Что в точку!В душу!Наповал!Так путь воде закрыл завал.И оператор с киновышкиХватился поздно —Кадр пропал.И знать, для сходного конфуза,На верхотуре выбрав пост,Отваги полный, член СоюзаХудожников сидел, как дрозд.Высоким долгом, не корыстью,Он в эти движим был часы —У Ангары своею кистьюПерехватить ее красы.Но жалок был набросок смутный,Не поспевала кисть воследРеке, менявшей поминутноСвоей волны летучий цвет…И я над кипенью студеной,В числе растроганных зевак,Стоял, глазел, как пригвожденный…Начальник подошел.— Ну, как?Поэма будет? Чем не тема! —И я, понятно, не простак,Ответил:— Вот она, поэма! —Он усмехнулся:— Так-то так…