Читаем За далью — даль полностью

И только — будь я суевером —Я б утверждать, пожалуй мог,Что с этой полки запах серыВ отдушник медленно протек…<p>Огни Сибири</p>Сибирь!Леса и горы скопом,Земли довольно, чтоб на нейРаздаться вширь пяти ЕвропамСо всею музыкой своей.Могучий край всемирной славы,Что грозно щедростью стяжал,Завод и житница державы,Её рудник и арсенал.Край, где несметный клад заложен,Под слоем — слой мощней в двойне.Иной ещё не потревожен,Как донный лед на глубине.Родимый край лихих сибирскихТрём войнам памятных полковС иртышских,Томских,Обских,БийскихИ Енисейских берегов…Сестра Урала и Алтая,Своя родная вдаль и вширь,С плечом великого Китая,Плечо сомкнувшая, Сибирь!Сибирь!И лёг и встал — и снова —Вдоль полотна пути Сибирь.Но как дремучестью суровойЕщё объят её пустырь!Идёт, в окне экспрессаВдоль этой просеки однойНеотодвинутого лесаОббитый ветром перестой.По хвойной тьме — берёзы проседь…Откосы сумрачные гор…И всё кругом как бы укорИз давней давности доносит.Земля пробитых в глушь путей,Несчётных вёрст и редких дымов,Как мало знала ты людей,Кому б была землёй родимой!Кому была бы той одной,Что с нами в радости и в горе,Как юг иль душе иной,Как взморье с тёплою волной,Как мне навек моё Загорье…Недоброй славы край глухой.В новинку твой не лёгок норов.Ушёл тот век, настал другой,Но ты — всё ты — с твоим укором.И в старых песнях не усталВзывать с тоской неутолимойТвой Александровский централИ твой бродяга с Сахалина.Да, горделивая душаЗвучит и в песнях, с бурей споря,О диком бреге ИртышаИ о твоём священном море.Но, может быть, в твоей судьбе,И величавой и суровой,Чего недодано тебе —Так это мощной песни новой,Что из конца прошла б в конецПо всем краям с зазывной силойИ с миллионами сердецТебя на веке породила.Та честь была бы дорогаИ слава не товар лежалый,Когда бы мне принадлежалаВ той песне добрая строка…И снова — сутки прочь, и снова —Сибирь!Как свист пурги — Сибирь, —Звучит и ныне это слово,Но та ли только эта быль!В часы дорожные ночныеВглядишься — глаз не отвести:Как Млечный путь, огни земныеВдоль моего текут пути.Над глухоманью вековечной,Что днём и то была темна.И точно в небе эта млечностьТревожна чем-то и скрытна…Текут, бегут огни Сибири,И с нерассказанной красойСквозь непроглядность этой шириИ дали длятся полосой.Лучатся в тех угрюмых зонах,Где время шло во мгле слепой.Дробяться в дебрях потрясённых,Смыкая зарево бессонныхТаёжных кузниц меж собой.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1820–1830-х годов. Том 2
Поэты 1820–1830-х годов. Том 2

1820–1830-е годы — «золотой век» русской поэзии, выдвинувший плеяду могучих талантов. Отблеск величия этой богатейшей поэтической культуры заметен и на творчестве многих поэтов второго и третьего ряда — современников Пушкина и Лермонтова. Их произведения ныне забыты или малоизвестны. Настоящее двухтомное издание охватывает наиболее интересные произведения свыше сорока поэтов, в том числе таких примечательных, как А. И. Подолинский, В. И. Туманский, С. П. Шевырев, В. Г. Тепляков, Н. В. Кукольник, А. А. Шишков, Д. П. Ознобишин и другие. Сборник отличается тематическим и жанровым разнообразием (поэмы, драмы, сатиры, элегии, эмиграммы, послания и т. д.), обогащает картину литературной жизни пушкинской эпохи.

Константин Петрович Масальский , Лукьян Андреевич Якубович , Нестор Васильевич Кукольник , Николай Михайлович Сатин , Семён Егорович Раич

Поэзия / Стихи и поэзия