За день до послезавтра

Машина замедлилась, потом снова пошла быстрее. Генералу захотелось приказать капитану ускорить их движение, потом он передумал. Пусть идет, как идет. Командир группы эскорта и так наверняка ведет их с максимально возможной в данных условиях скоростью. Скорость — это тоже защита, не хуже, чем крупнокалиберный пулемет на крыше лидирующей в колонне машины. Но лишние 10 миль в час могут не позволить вовремя отреагировать на опасность впереди, и так далее. Эскорт это прекрасно знал, знал, куда и когда ему надо прибыть, и в советах не нуждался. Ну вот, они снова ускорились…

В узкую щель бронестекла Хертлинг увидел, что они поднимаются выше уровня железной дороги, на виадук. Слева потянулись какие-то склады, столбы, и рельсы несколько раз мелькнули в просветах между раскрашенными буро-красным и серым зданиями и затем поднырнули уже под них. Дорога на этом участке была в хорошем состоянии, водитель головного «Хамви» добавил скорости, и остальные машины подтянулись ближе. Последовал довольно крутой поворот влево, затем, через минуту, вправо. Было неясно, зачем русским понадобилось строить шоссе с такими изгибами, учитывая то, что с обеих сторон были преимущественно пустыри…

Мысль не успела ни к чему привести. Впереди глухо ухнуло, и бронированный пол командно-штабной машины толкнул командующего в ноги. «Хамви» повело вбок, и, кинув планшет между колен, генерал сжался в кокон, согнувшись на сиденье и обхватив себя руками, ожидая удара. Рывок, удар, еще один рывок. Водитель сумел выправить занос, и удар по тянущемуся слева разделительному бордюру был скользящим. Скорость в забронированной почти полностью машине оценить было непросто, возможно, около 60 миль в час. Но и этого хватило — сразу погасла половина индикаторных огней на панелях, запищали зуммеры звуковой сигнализации систем связи.

Скорость постепенно упала, — причем это сопровождалось недовольным рычанием двигателя, поставленного на пониженную передачу.

— Цел? — спросил Хертлинг у адъютанта.

— Да, сэр. Немного прикусил щеку.

— Голова цела?

— Да. Вы почувствовали это? Меня будто ударили под колени наполненным водой мячом. Что это было, интересно?

Машина встала, и капитан под взглядом командующего поступил абсолютно правильно: быстро выключил свой монитор, уцелевший среди нескольких умерших, и вынул М-16 из зажимов под скамьей. Сам генерал достал из кобуры М1911А1, более широко известный как «Кольт — Правительственная Модель», и деловито дослал патрон в патронник. Большинство старших офицеров носили М9, «официально» сменивший «кольт» еще в середине 80-х годов прошлого века, но Хартлингу «беретта» никогда особо не нравилась.

В бронированную дверь стукнули дважды, и водитель спереди повторил этот стук, так же дважды глухо ударив в разделяющую их перегородку. Причем ударил он явно затылком, точнее, каской. Было понятно, что связи нет. Но в отличие от них водитель хорошо видел, что происходит снаружи. Капитан открыл замок, предусмотрительно придерживая винтовку свободной рукой. Ее ствол смотрел точно в открывшийся проем.

— Сэр? — осторожно спросили снаружи.

— Все нормально, Майкл.

— Я рекомендую вам выйти и посмотреть.

— Мы выходим.

Капитан не стал вкладывать винтовку в зажимы, а взял ее с собой, спрыгивая с пылеотбойного порожка дверцы. Тоже правильно. Сам он засунул пистолет в кобуру, не разряжая, и тоже вышел. Как генерал уже понял раньше, они были на самой границе города — ярдах в трехстах впереди, у входа на двухуровневую дорожную развязку, торчал монументальный бетонный знак с его названием, как принято у русских. А вот самой развязки не было, или почти не было. Хертлинг присвистнул, оценив размеры заряда. Около 500–550 ярдов до центра развязки, еще около 50 или даже больше они прошли, пока тормозили. То есть почти треть мили — а их так тряхнуло.

Столб дыма и пыли поднимался вверх, как дым вулкана. В нескольких местах в его основании что-то горело. И можно было даже догадаться, что. Не конкретно, а в принципе. Фактический график движения, удивительно полно совпадающий с запланированным, он помнил наизусть. 35-я Механизированная дивизия была уже далеко впереди, и здесь были уже арьергардные элементы 1-й Кавалерийской. Много ценных машин, много людей, редко бывающих под огнем.

— «Камень», — произнес один из офицеров группы эскорта. — Почти наверняка «Камень». Боеголовка весом 1060 фунтов. Осколочно-фугасное снаряжение…