За день до послезавтра

От домика мало что осталось: стены еще держали на себе покосившуюся, изорванную крышу, но были все в дырках. Понятно, что русский сам вырыл себе могилу, стреляя из окна дома, находящегося всего в 20 метрах от цели. И понятно, что это его не волновало с самого начала.

Майор, руководящий одним из отделов штаба дивизии, не поднимаясь, отдал команду — и несколько солдат осторожно двинулись вперед, пригибаясь и сжимая в руках оружие. Остальные прикрывали их, лежа на месте. Все ожидали новых выстрелов, но их не было. Очередные грузовики из подошедшей колонны остановились.

— Эй, — крикнули сверху, — мы нужны?

Майор не ответил, внимательно наблюдая за подошедшими уже прямо к стенам домика солдатами, и спросившего послал по известному адресу кто-то другой. Однако солдаты уже попрыгали с борта и под командованием энергичного молодого подпоручика начали окружать дом. Все выглядели очень мужественно, как герои сверхпопулярного в Польше американского блокбастера «Дуговая лампа». Это плохо сочеталось с лежащими на дороге четырьмя телами — старика и трех поляков: генерала бригады, поручика и старшего капрала.

— Чисто! — крикнули от домика. — Он один был!

— Чисто! — продублировали сбоку, потом слово прозвучало еще несколько раз. Только после этого майор поднялся, кряхтя и чертыхаясь. Тело командира дивизии лежало в луже крови и мочи — сложно ожидать иного, когда перебит позвоночник. Поручик как выкатил глаза, так и остался с этим выражением на лице. Умер он, скорее всего, от болевого шока. А может, и нет — бронежилет пробит не был, но вмялся внутрь сантиметров на пять, проломив ему грудную клетку. В старшего капрала попала всего одна пуля из пулемета «Росомахи», в самый верх каски. Ему хватило. Они все проявили себя идиотами, но этот явно был самым большим идиотом из всех.

— Матерь Божья, — произнес сзади надломленный голос. — Что же делать теперь?

— Грузите на крышу бронетранспортера, за башню, — рассудительно приказал майор. — И все вперед. А мне связь. Командование переходит к пану начальнику штаба дивизии. Все услышали?

Офицеры вразнобой отозвались; на лицах некоторых было отчетливо написано недоумение. Мало кто сумел осознать произошедшее в полной мере, хотя некоторые были ветеранами Ирака. Но с момента вывода из Ирака польского контингента в 2008 году прошло слишком много времени, а из служивших в Афганистане и на территории бывшей Югославии в батальоне управления дивизии не было почти никого.

— Какое подразделение? — спросил майор командира спешившихся пехотинцев. Нарукавных нашивок ни на ком не было, как и погон: только нагрудные знаки различия на куртках, на левой стороне груди. По ним много не скажешь. Можно по-разному относиться к сложности геральдики в современной армии США, но это действительно удобно.

— 8-й ремонтный батальон, пан майор.

— Ага, колобжегцы. Как настроение?

Поручик не нашелся, что ответить, только перевел взгляд за спину майора, где несколько человек грузили тела убитых офицеров на «Росомаху» и готовили веревки, чтобы найтовить их к поручням. Капрала еще не трогали, а русского оставили в покое и даже старались обходить.

— Продолжайте движение, поручик, — приказал майор, не дождавшись ответа. Ему на секунду стало интересно, что там в домике, и он направился туда, не ответив на приветствие инженера. И так и не сделав молодому дураку замечание: на войне не козыряют. Ничего, научится, если не убьют.

В домике, куда он зашел в настежь распахнутую дверь, было все понятно. Тело здоровенного мужика лет тридцати в полосатой майке, какую носят у русских моряки, пограничники, парашютисты и бог знает кто еще. Мускулы распирают белую кожу, лицо искажено предсмертной судорогой. Изломанное ружье в руках. Все вокруг в крови, все тело в мелких и крупных порезах. Американская пушка Mk44 Bushmaster II, польский пулемет русского происхождения, башня итальянской «OTO Melara» на польской же машине, выведенной аж от финского предка… Глобализм в действии, и все ради одной цели. Хотя любой газетчик все равно сможет сказать, что «враг повержен польским оружием».

Майор отвернулся и вышел, перестав об этом думать: ему было чем сейчас заняться, и транспортировка нелепо погибшего командира дивизии была последней из встающих перед ним проблем.

* * *