За Державу обидно!

Давайте смоделируем эту ситуацию таким примером. Представим себе семью, в которой хозяином является отец (народ, избиратели). В силу каких-то причин отец доверил свои права хозяина какому-то работнику (президенту, депутатам), который поклялся свято блюсти волю истинного хозяина. Но этот работник будет являться хозяином по праву только до тех пор, пока настоящий хозяин имеет возможность выражать и подтверждать свою волю. А представьте, что работник связал отца и заткнул ему рот, не давая сказать то, что истинный хозяин хочет. Что толку, что такой работник будет размахивать доверенностью и верещать, что согласно ей он хозяин? Он преступник, обманом и силой захвативший власть, и только.

Бессильно ли население страны в случае такого поведения правящего в России режима? Нет, поскольку в Уголовном кодексе РФ есть и всегда будет положение о крайней необходимости (ст. 39). Согласно этому положению, не является преступлением никакое причинение вреда, если причиняющий вред делает это с целью предотвратить тяжкое преступление против общества. К примеру, преступника, совершающего преступление против общества, может убить любой гражданин, если другим способом предотвратить это преступление невозможно. Вспомните, ведь солдаты убивают врагов общества, но ни в меньшей мере не считаются преступниками. А захват власти в государстве – это такое преступление, когда любой вред, причиненный преступнику, заведомо меньший предотвращаемого вреда.

Таким образом, если правящий режим России попробует воспрепятствовать народу выразить свою волю, то АВН, согласно ст. 39 УК Российской Федерации, применит к режиму силу и силой заставит его провести референдум. Как именно? А зачем это обсуждать, если режим еще не совершил того преступления? Может, АВН будет убивать всех причастных к этому преступлению (президента, депутатов, членов ЦИК, судей и т. д.), может, найдет другой способ, – когда вопрос об этом встанет, тогда решение его и будет найдено. (Тут следует заметить, что, по Уставу АВН, решения на действия принимают не командиры (они организовывают), а все бойцы. Какой путь они выберут, таким АВН и пойдет.) Но каждый боец понимает, что, вставая в строй абсолютно законной организации, которая идет к своей Цели абсолютно законным, абсолютно мирным путем, он может столкнуться с ситуацией, когда Цель потребует от него пролить чужую кровь и отдать собственную жизнь.

А решиться на такое не просто, для этого нужно иметь и волю, и мужество и, главное, быть достаточно умным, чтобы понять, зачем ты это делаешь, что это даст. Обывателю такие решения не под силу, поэтому добавочно к блокаде АВН в СМИ на комплектование Армии оказывает влияние и страх обывателя за свою жизнь, его животный инстинкт, требующий во всех случаях отсидеться в кустах. Армия непрерывно пополняется бойцами, но, к сожалению, гораздо медленнее, чем этого хотелось бы.

Наверняка и многие из читателей немедленно выкинут из головы посетившую ее мысль вступить в АВН. Причем выкинут ее под не позорящим их, благовидным предлогом типа: это глупо, что я – крайний? Такого нигде нет, это незаконно, людей убивать нельзя и т. д. и т. п. Обыватель очень изобретателен, когда нужно оправдаться (а оправдываться нужно хотя бы перед детьми, чье будущее сегодня уничтожается на глазах нашего обывателя) в своей трусости и нерешительности. Так что оправдаться легко, но что обыватель получит взамен этих оправданий?

Он получит теоретическую возможность еще несколько больше скушать, несколько больше покакать, несколько больше посмотреть телевизор, прежде чем все равно помрет, дав врачам поживиться на своем предсмертном лечении. И если даже обыватель не задумывается о страшной участи своей Души, которая даже при отсутствии бога все равно бессмертна, то все же вопрос, а зачем я жил? – он себе задаст. Действительно – зачем? Чтобы кушать, какать и смотреть телевизор? И для этого стоило рождаться??

У бойца АВН такого вопроса не возникает, какая бы смерть его ни настигла. Он живет не для того, чтобы кушать и какать, он живет, чтобы эту жизнь сделать лучше, разумнее, осмысленнее. А это уже неизмеримо много дает его Душе и сегодня, и после его смерти.

И, наконец, у читателя может возникнуть вопрос: вот ты предлагаешь закон о суде и возможном тюремном наказании власти на срок 4 года, но одновременно хвалишь Сталина. Но ведь в то время такого закона не было и, похоже, Сталин прекрасно без него обходился. Значит, не в законе дело?