За державу обидно

По существовавшему законодательству, молодых людей с одной-двумя судимостями (за хулиганство, например) призывали в военно-строительные части, чем обеспечивали в них полный беспредел и прочно закрепили за ними название стройбанды. Нет предела совершенству — нардепы подсуетились, и юноши (с явно выраженными качествами урок) потекли и в Сухопутные войска, в ВВС и даже в ВДВ. Армия на глазах превращалась в рабоче-крестьянскую. А коль скоро это так, тем больше оснований было ее бить дальше.

Все попытки вступить в дискуссию, попробовать разобраться приводили к ситуации, изложенной в известной байке:

Крошка сын пришел к отцу, и спросила кроха: «Что такое критика сверху и что такое критика снизу?».

Папаня усмехнулся: «Бери кружку воды и ступай под балкон. Готов?» «Готов».

Родитель окатил чадо с балкона ведром воды.

«Вот это, сынок, — сказал он, — критика сверху. А теперь лей на меня».

Подброшенная детской рукой жиденькая струя из кружки не долетела и обрушилась снова на мальчишку.

«А вот это — критика снизу», — констатировал мудрый папа.

Что есть критика и что есть критиканство?

Критика — это когда вам вразумительно и толково указывают на ваши ошибки и предлагают пути устранения. При этом допустима и даже необходима дискуссия, как средство окончательного определения истины. А критиканство это когда вам говорят: «Вы козлы!». — Извините, почему?

— Козлы, козлы, козлы!

— Да почему же?

— Козлы, и все! У-у-у! Такие козлища!

Позвольте! Давайте разберемся. Армия не снимает с себя ответственности за воспитание своих солдат, но в ее ряды приходят дееспособные 18-летние парни, которые согласно законодательству могут жениться, при выборах в любой орган обладают правом голоса. Другими словами, по всем признакам полноправные граждане. До 18 лет их воспитывают детский сад, школа, ПТУ, техникум, папа с мамой, дедушка с бабушкой, улица. Во всех звеньях этой цепи воспитание безупречное или хотя бы удовлетворительное?.. Нет. Значит, беды армии в известной степени — и беды общества. Значит, армия изначально получает порочный материал для воспитания. Значит, «малины» и подворотни перетягивают и формируют моральный облик молодого человека, весьма и весьма далекий от морального облика строителя коммунизма. Значит, надо объединять усилия общества и армии, чтобы в конечном счете получить не номинального, а истинного гражданина. — «Смотрите на него! Он оправдывается!»

— Бездельники, дармоеды, офицерье, — это реакция тех, кто поглупее. Те, кто поумнее, снисходительно-презрительно-высокомерно в дискуссию не вступают и зачастую пытаются смотреть сверху вниз:

— О чем это он там мн-э-э-э! Давайте поговорим, если угодно, о чем-нибудь более близком и приятном, о парадном шествии демократии по нашей земле, например.

На таком тягостном фоне не мог не падать престиж воинской службы. Упал конкурс в военное училище, шло повсеместное нарастание тоски, неуверенности в офицерской среде. Масса вопросов нарастала — ответов на них не было, Этот внутренний дискомфорт, эта душевная неуравновешенность одних понуждали оставлять армейские ряды, другие пытались скрыть эту тоску за грубостью, хамством. Общественное мнение и пресса формировали образ офицера в глазах солдата как злобного солдафона-садиста и понуждали солдата с первых часов и дней пребывания в армии оказывать офицеру (очень часто) неспровоцированное противодействие, часто коллективное. Офицер, получив в свое распоряжение подборку «диких мустангов», не всегда правильно оценивал ситуацию, у него складывалось неверное представление о моральных качествах своих подчиненных; флюиды зла поляризовались, обретали жесткие формы и, таким образом, на глазах, в рамках одной системы формировались два мира, живущих в силу сложившихся обстоятельств вместе, но недоступных друг другу.