За державу обидно

Чиновник должен служить государству, а не государство — чиновнику. Эту очевидную истину не видели раньше — не видят и теперь, и это объяснимо. Страной правят те же люди, с вполне сложившейся сущностью, мировоззрением, методологией. Они просто сменили партбилеты на демократические знамена. И это надо понять, и до этого надо дойти. Это неизбежно, иначе ничего не изменится и будет только хуже. Так что те, кто говорят: «Прощай, Афганистан», беспочвенно горячатся. Не получится… прощай! Они, афганцы, и производная от них — турки-месхетинцы, армяне, азербайджанцы, таджики, русские на внезапно ставших заграничными территориях — всегда будут с нами.

Академия

Нарофоминск

Учебный центр военной академии имени М.В.Фрунзе. Конец июля 1982 года. Со всех городов и весей, со всех концов необъятной нашей страны стекаются сюда офицеры-мотострелки, десантники, разведчики, пограничники звена начальник штаба — командир батальона — замкомандира полка, успехами в службе завоевавшие право продолжать свое военное образование в академии. Стекаются, чтобы сдать экзамены. Конкурс невелик 1,5–2 человека на место, но кто знает, в какой половине ты в конце концов окажешься.

К установленному сроку прибыли туда и мы. Мотострелкам было сложнее. Их много, они плохо знали друг друга. У них — конкуренция. Нам проще, в ВДВ. Все друг друга знают. Есть, правда, несколько не до конца ясных фигур из десантно-штурмовых бригад, но мы все твердо уверены — подлецов среди нас нет. Партийный билет никто не украдет. За рассказ анекдота с политическим душком никто «не заложит». Большинство уже или прошедшие Афганистан, или непосредственно из Афганистана. Отношения с первых часов и дней сложились теплые и дружеские. Девиз — пусть победит сильнейший. Экзамены сдают две десантные группы. Командир одной из них — я. Командиром я стал как-то очень просто и буднично.

Когда прибыл и представился будущему тактическому руководителю группы полковнику Алексею Петровичу Лушникову, он пожал мне руку и, не выпуская ее, сказал: «Вот и командир группы пришел». Чем уж при этом он руководствовался — неведомо, я с ним до этой минуты никогда ранее знаком не был. Командир так командир:

— Есть! Распорядок щадящий. 4–5 дней подготовки — экзамен, и так далее. Но тяготят не экзамены, тяготит атмосфера. Она насквозь пропитана унижением. Создалось впечатление, что такая атмосфера складывалась годами. Ты комбат — у тебя за спиной 13 лет службы. Ты отвечал за ход и исход боевых операций, за жизнь людей. Ты привык уважать себя и привык, что тебя уважают. И вдруг, о чудо, ты снова ощущаешь себя молодым и вислоухим щенком, попавшим в средней паршивости учебку к скверному сержанту. Переход из одного качества в другое слишком резок — не все выдерживают. Каждый день с утра — уборка территории: задача собрать окурки, бумажки. А метлы, а грабли? «С метлами и дурак уберет. Вы вот так, ручками, ручками».

Нарезали и навязали себе метел, закупили в магазине грабли. Убираем территорию цивилизованно. Это мы — десантники. В пехоте до таких высот не поднялись — убирают руками. Или надо: «скосить вот тот лужок — это вам задача на группу, времени — до утра!»

— А косы?

— Ну, с косами и дурак…

Кос в хозмаге нет. Господа героические афганские комбаты, на колодках которых боевые ордена, с помощью перочинных ножей строгают себе деревянные сабли, злобно пересмеиваясь на тему: «Спасибо, хоть детство вспомним!» К установленному сроку лужок выкошен. Выкошен не очень ровно, даже можно сказать, совсем не ровно, но выкошен. А кто отдает команды? Как правило, каптер ефрейтор с лоснящейся от безделия физиономией, в лучшем случае прапорщик. Разницы никакой. Они одинаково беспредельно наглы, потому что оба знают — достаточно им доложить начальнику факультета: «Вот тот, товарищ майор, не желают-с!» — и майор замарширует в родной полк для продолжения дальнейшей службы с соответствующей сопроводиловкой. Там. не будет написано, что майор, не без основания считая себя офицером, счел ниже своего достоинства собирать окурки. Нет! Там напишут: неуживчив, болезненно реагирует на замечания, подчиняться не умеет и не желает. Ну, а если не умеет подчиняться, то как же сможет командовать? Вывод один — зелен и незрел. Воспитывайте. Все как в старом академическом анекдоте. Из обращения ефрейтора к командиру группы: «Товарищ майор, мне для рытья канавы нужны пять человек. Желательно из комбатов, они потолковей». Чтобы не унижаться, в короткие сроки обрастаем хозяйством: косами, метлами, совками, топорами, пилами, рубанками. Нас так просто не возьмешь: мы — ВДВ!