За державу обидно

К вечеру Вадим Иванович доложил, что все нормально, но вновь обретенный секретарь горкома за целый день ни разу не вышел из здания, ни с кем не встречается, никуда носа не кажет!

- Разберись с ним, Вадим Иванович, на кой черт он такой нужен!

Через час доклад:

- Разобрался. Он за должность 50 тысяч заплатил, прибыл потому, что денег жалко. Он здесь раньше в этом городе на какой-то мутной должности подвизался и знает, что если он сейчас в качестве секретаря горкома к людям выйдет - убьют.

- Тогда гони его в шею!

- Это как?

- Цивилизованно! Вывези его на машине за город километра за три в сторону Баку, высади и объясни, что если будет по этой дороге топать ножками, то придет туда, откуда явился. Тормозок на дорожку дать не забудь.

- Есть!

Пока Орлов восстанавливал советскую власть в Джалилабаде, не сидели на месте и другие части и подразделения. При захвате штаба народного фронта в Нефтечале все развивалось вначале плавно и без потерь. Разведгруппа из Рязани, лежа на дне кузова ГАЗ-66 с откинутым бортом, выходила на объект местный штаб народного фронта. Когда до объекта оставалось метров 100, с балкона дома на противоположной стороне ударил пулемет.

Группа прикрытия снесла балкон вместе с пулеметчиком.

Рязанцы потом еще долго крутили головами, рассматривая продырявленные во многих местах тент и кабину, удивляясь, как никого из них не зацепило. Но без потерь все равно не обошлось.

Уже при штурме самого здания словил две пули в живот и через сутки скончался командир взвода лейтенант Александр Аксенов. Был это здоровенный жизнерадостный парень с сердцем льва, рожденный быть победителем, совершенно необоснованно, фатально веривший, как, впрочем, и все лейтенанты, в то, что смерть может найти кого угодно, но не его. "Да - ранят, да и убивают, но это других, а это я. Как это так, меня - этого не может быть. Я молод, силен, могуч, прекрасно профессионально подготовлен, мне 23 года, немногие сравнятся со мной, мне жить и жить. Как это - убить меня? Шутить изволите!" Эта психология присуща молодости, ею поражены практически 100 процентов солдат и молодых офицеров. Зачастую героизм очень плотно соседствует с очевидной глупостью, как это ни печально писать. И там, где здравый смысл, элементарная тактика подсказывают: надо перебежать, переползти, проникнутый такой психологией солдат или офицер закатывает рукава, приклеивает к нижней губе окурок, берет оружие наперевес и идет вперед, не спеша, с чувством собственного достоинства. Всем своим видом демонстрируя величайшее презрение ко всему и вся: к собственной жизни, к возможной смерти, к противнику.

Здесь какая-то неизведанная, заповедная часть, какой-то не изученный наукой уголок в человеческом мозгу, который побуждает его при определенных обстоятельствах действовать странно, если не сказать больше. Часто такие демонстрации кончаются печально. Те, кому удается выбраться из подобной переделки живыми и невредимыми, потом, при разборе "полетов" сознают теоретически, что были не правы. Но это только теоретически, ибо в глазах, где-то в самой их глубине, светится непоколебимое торжество. Если | перевести этот торжественный свет на русский язык, смысл его будет примерно таким: "Я знал, что меня убить невозможно, и теперь знаю это еще более твердо. Поэтому, товарищи начальники, вы, конечно, говорите. Правильно вы говорите и много, но вам за это деньги платят. Я, конечно, с вами соглашусь, порядка для... чтоб не нарваться на очередной каскад слов. Прибор я дожил на ваши указивки. Я жив, и буду жить, и поступать буду по-своему".

С одной стороны, с такой психологией надо бороться, ибо если ее поощрять - это приведет к совершенно неоправданным человеческим потерям, а с другой стороны, с этой психологией нельзя бороться очень жестко, ибо если человек, поднимаясь в атаку, твердо знает, что будет в этой атаке убит, он на нее не подымется! Каждый, покидая окоп, надеется, что уцелеет, что будет жить. Ну в крайнем случае ранят. С одной стороны, ничего не боятся только дураки и сумасшедшие. С другой - фаталисты, а таких в армии большинство, она на них держится. И мне странно читать в уставе команду: "В атаку, вперед!" Смею утверждать, что в такой уставной редакции она звучит только при проведении учебных атак. Ни разу и жизни не слышал сам, специально интересовался этим вопросом у ветеранов, и они подтвердили: да, в настоящую атаку этой сухой фразой людей не поднять. Мат является основой управления общевойсковым боем.