За державу обидно

и пропал к соседям-витебчанам. Те ему быстренько объяснили, кто он такой, что о нем думают, и отправили обратно. В это время на левом фланге батальона группой душманов из 13 человек перед дувальным проходом была организована хорошо замаскированная засада, на которую вышел парный дозор 3-й роты. Прояви душманы чуть больше выдержки, пропусти дозор, имели бы реальную возможность нанести 3-й роте существенный урон. Но они поторопились и открыли огонь. Старший дозорный был убит, младший - ранен. Но это позволило роте развернуться, завязалась перестрелка. В это время блуждающий форвард Бредихин в поисках родного батальона совершенно неожиданно для него и его подчиненных вышел душманам в тыл, но не растерялся и в шесть секунд ликвидировал засаду. Отсюда точно известно количество находившихся в ней людей. Были взяты два пулемета, два карабина, 9 автоматов. Естественно, все это время на связи он не находился, и, когда он гордо рапортовал мне о своих достижениях, ничего хорошего я о нем не думал. Второй раз на фланге, где находился взвод Бредихина, восьмерка вертолетов отрабатывала цель. Он опять выпал со связи. Ни связи, ни оранжевых дымов (сигнальные дымы для обозначения боевых порядков для авиации). В голову сразу лезут черные мысли, главная среди которых - вертолеты очень метко бьют по своим. Слава Богу обошлось. Вот и теперь на вопрос: "Бредихин, в чем дело?" - лейтенант четко отрапортовал: "Душманы, товарищ капитан. Посмотрите, сколько 7,62 мм гильз!" Под стеной дома действительно лежало много гильз. Но я вспомнил, откуда били афганские пулеметчики. Дедов развязали и отпустили. В томительном ожидании шли часы. Кто и что там решал в верхнем штабе - трудно сказать.

Ближе к вечеру последовала команда "Закрепиться на ночь!" Управление батальона разместилось в доме, где Бредихин наловил "душманов".

Роты доложили о готовности. Утомленное войско, за исключением часовых и патрульных, отошло ко сну. Во дворе дома стоял достаточно обширный сарай, внутри которого находились огромные, до двух метров в высоту, до метра в ширину в самой толстой части, амфоры. Предназначались они для хранения зерна. В сараюшке расположился на ночь афганский взвод. Никому не пришло в голову заглянуть в эти амфоры. Где-то около двух часов ночи во дворе раздалось несколько очередей, вопли. Выяснилось, что в одной из амфор сидел душман, племянник дедов-хозяев. Ночью он решил, что все заснули, и попытался удрать. Неосторожно наступил кому-то на уши. Прояви он больше выдержки и успокой обиженного, может быть, это ему и удалось бы, но он оказался нервным и дурно воспитанным человеком. Открыл огонь. Дремавший у двери часовой-афганец срезал его несколькими очередями. Результат - убитый душман, убитый солдат правительственных войск. В амфорах и в доме нашли еще несколько единиц оружия. Так что Бредихин в конце концов интуитивно оказался прав.

Размах операции "Кольцо" был рублевый, итог получился копеечный. Все вернулись злые, неудовлетворенные, но война, даже такая специфическая, как в Афганистане, скучать, злиться и вообще проявлять какие-либо другие эмоции длительное время просто не представляет возможности. Что там мыслило вышестоящее командование - точно неизвестно, но ни о чем серьезном, крупном было не слыхать, и мы занялись решением мелких текущих вопросов или, другими словами говоря, проведением небольших (1 - 2 суток) тактических операций. Мне "повезло". Весь второй батальон находился в Бамиане. Разведрота в Чаррикаре охраняла покой и сон местного придурковатого губернатора. Одна из рот третьего батальона охраняла ткацкую фабрик в Гульбахоре. В полку оставались мой батальон и третий батальон без роты.

Третий батальон, которым командовал майор В. А. Востротин (будущий Герой Советского Союза), считался в полку обстрелянным, боевым. Его командир полка берег для дел эпохальных. Ну а мне была предоставлена возможность тренироваться вволю. К этому примешивалось еще и такое обстоятельство. Командир 108-й мотострелковой дивизии генерал Миронов был, во-первых, командир дивизии, во-вторых, генерал, в-третьих, начальник Баграмского гарнизона и, в-четвертых, региональный советник. То есть пользовался правом ставить боевые задачи всем без исключения находящимся в гарнизоне частям.

В 108-й дивизии два полка стояли на заставах, а оставшийся полк комдив берег, опять же, для возможных эпохальных дел, поэтому все текущие дела генерал Миронов возложил на командира 345-го полка подполковника Ю. В. Кузнецова, а тот, естественно, на меня.

В баграмской долине