За державу обидно

Понять что-либо конкретное в этом хоре было затруднительно, но общий смысл был ясен: нам от всей мусульманской души желали всего самого-самого: провалиться, сгинуть, загнуться и т.д. И не только нам, но и всем нашим ближайшим родственникам. Все понятно: беднягам холодно сидеть в верховьях, и они развлекались и согревались, как могли. Заодно развлекали и нас. Изредка стучали очереди, перемежающиеся матерщиной и угрозами. Третья рота лениво отвечала. Патроны я приказал экономить и отмахиваться изредка, когда уж совсем назойливо будут себя вести. Вся эта канитель продолжалась до рассвета. С рассветом матерщинники благоразумно убрались. Где-то около 7.30 командир третьей роты доложил, что вниз по тропе движутся четыре старика. Кричат, чтобы не стреляли. Да я и сам уже эти вопли услышал. Я приказал доставить дедов ко мне. Аксакалы коротко и горестно поведали о том, что в верховьях ущелья находится большое количество женщин, детей, стариков. Забрались они туда от великого испуга, все замерзли, многие больны. Просьба: разрешить им спуститься вниз и пройти к своим домам. Душманов в этой толпе нету. Я хмыкнул: "Уважаемые отцы, а кто же мне всю ночь мозги сушил?" Деды дружно пожали плечами. Они шли сюда почти час, может быть, конечно, кто-нибудь там и есть, но они за них не в ответе, а наверху нет никого. Только женщины, дети, пожилые люди.

- Значит так, уважаемые. Сюда вы шли почти час, назад я вам даю полтора. Еще полтора на то, чтобы спуститься толпе. Вы выходите последние. И когда вы мне доложите, что за вами никого нет, я найду возможность "прочесать" это пустое ущелье. Вопросы?

Деды затребовали на всю эту операцию никак не менее шести часов. Я напомнил им, что все устали и замерзли. Расчет времени гуманный. На моих часах без пяти восемь - я их жду назад в одиннадцать. Мне непонятно, почему они тратят впустую драгоценное время.

Деды откланялись и резво удалились. Я отдал необходимого распоряжения, наступило томительное ожидание. Но длилось оно недолго, около часа. В девять с минутами на связь вызвал командир полка:

- Сидишь, ждешь?

- Сижу, жду.

- Ну вот что, бросай все, собирай батальон. Задача: как можно быстрее спуститься к технике, развернуть колонну и в полном составе прибыть в распоряжение начальника штаба армии. Штаб армии развернут... - Командир полка указал координаты. - Афганцев оставишь на развилке. Передашь им приказ поступить в распоряжение комбата-3. Выполняй!

- Товарищ подполковник, да я же вам докладывал. Ультиматум. Время!

- Плевать я хотел на твой ультиматум. Бросай все и сыпь к машинам!

И мы посыпали. Представляю себе физиономии аксакалов, когда они явились к установленному времени и нашли окурки, банки от сухпайков, гильзы и никого. "Перегрелись, видать, шурави", - решили, надо думать, деды.

За два с небольшим часа батальон добрался до машин. Колонна стояла построенная, готовая к движению. Предельно резво и удачно, без единого подрыва спустились к началу ущелья. Долгий и гнусный путь вверх при движении обратно показался до обидного коротким.

Командир полка, пожалуй, зря и координаты указывал. Штаб армии был как на картинке. Масса штабных фургонов, развернутые окрест дивизионы, батареи, связисты, разведчики... Я выбрал более или менее свободную площадку, втянул на нее батальон, распорядился, чем заниматься, и убыл докладывать. "В бабочке", которую мне указали, начальника штаба армии не оказалось, и вообще никого не было, за исключением оперативного дежурного. Позевывая, полковник осведомился: "Комбат-один триста сорок пятого?

Я подтвердил:

- Комбат-один.

- Начальник штаба приказал тебе технику обслуживать, людей накормить, отдых организовать. Перышки - почистить. Ждать! Задача будет поставлена позже!

- Позже? Что значит позже? Чего я тогда впереди собственного визга летел!..

- Капитан! Что ты пылишь? Сказано отдыхать - иди и отдыхай. Бороду сбрей. Был бы начальник штаба, он бы тебя уже отчистил по первое число. Иди, капитан, отдыхай и жди.

Полковник с удовольствием до хруста в костях потянулся и со вкусом зевнул. Я вышел. Команда-то в общем приятная - отдыхать, правда, и ждать, но первое - отдыхать. Но все равно меня душила какая-то горькая злоба. Вспомнил, как постыдно и поспешно я ссыпался вниз по ущелью, и разозлился еще больше. Тут еще родной батальон под прикрытием армейской мощи расслабился. Беспробудным, тяжелым сном спали все без исключения, в том числе и часовые.

Я поднял начальника штаба батальона и предельно жестко и резко высказал ему все, что я думаю по поводу службы войск в батальоне. Начальник штаба толкнул ротных, те - взводных. Минут через 30 батальон снова спал, только теперь уже за исключением часовых.

Под Махмудраками

Маленько отоспались, обслужили технику, привели в порядок оружие, соскоблили щетину. Некоторые нахалы начали дерзко вслух мечтать о бане. Наступил вечер. Никто меня не вызывал. Я справедливо рассудил, что, поскольку стою на видном месте, вызвать меня проблемы нет, а раз не зовут значит, не нужен, и произвел в батальоне отбой.