За державу обидно

Одни рабоче-крестьяне несли транспаранты с портретами коммунистических псевдовождей, другие обреченно катили тележки с коммунистической пропагандой типа огромных плакатов «Мир – труд – май».

За перенос транспаранта людоедская власть платила 10 рублей, за толкание тачки – 25. И среди свободолюбивых рабоче-крестьян находились такие, которые соглашались носить и толкать. При этом разборки между шариковыми кому нести и кому толкать порой доходили до драки – так некоторым хотелось получить 10 или даже 25 сребреников. Конечно, всех оттирали коммунисты, которые ради этой убогой подачки годами работали без прогулов, выполняли план и не жрали на работе водку. Эти за деньги были готовы вообще на все.

Назло тоталитарному режиму и чтобы хоть как-то скрасить беспросветное отчаяние, большинство рабочекрестьян приносило с собой алкоголь. Например, бутылка так называемого вина «Агдам» емкостью 0,7 литра стоила 2 рубля 02 копейки, что при ничтожной зарплате в 200 рублей было разорительно. Пили в колоннах, пили в подворотнях, пили везде. Подняв настроение путем приема алкоголя, рабоче-крестьяне начинали в пьяном угаре поддерживать выкрики агентов КГБ «Слава КПСС!», «Да здравствует наша Советская Родина!» и прочее, как бы посылая тоталитаризм в известном направлении. Наиболее отважные кричали: «Советскую милицию – в космос!» Многие рыдали.

Конечно же, весь этот маскарад был насквозь лицемерен. После приема алкоголя появлялось острое желание справить нужду, но коммунисты умышленно не строили туалетов. К редким домикам общественных сортиров, устроенных большевиками во дворцах русской знати, выстраивались гигантские очереди. Не в силах сдержать позывы на мочеиспускание, скотоподобные рабоче-крестьяне мужского пола окружали домики и мочились прямо на них, разрушая бесценные фундаменты исторических построек едкой коммунистической мочой. Теряющие сознание девушки заходили в мужские туалеты и, сгорая от стыда, присаживались рядом с испражняющимся мужичьем, подбадриваемые пьяными скотами. Так жестоко тоталитаризм унижал достоинство будущих матерей.

Напившись вдрабадан и загадив прекрасные русские города, тупое советское быдло разбредалось по домам жрать полученную по карточкам баланду. Шариковы угрюмо пили самогон, и каждый писал на каждого донос в КГБ – кто куда смотрел, кто чего кричал, кто о чем шептался. И уже к лету гигантские колонны заключенных из числа сболтнувших лишнее брели на Колыму и Таймыр, где находили смерть на бесплатных стройках коммунизма.

Вот такой был праздник 1 Мая. А сегодня что? Подумаешь, в Лимонова кинули мешок с говном. Ну и что?

С праздником.

– А что этот праздник значит?

– К Гитлеру отношения не имеет, отдыхай спокойно.

– Не знаю почему, у меня как-то нет чувства праздника, но все равно всех с праздником.

– Праздник каждый устраивает себе сам. Если, конечно, детство закончилось.

– Дмитрий Юрьевич, не боитесь, что ваши ироничные заметки через несколько лет могут цитироваться в прямом смысле, как «документальные свидетельства очевидцев»?

– Все уже и без меня знают, что именно так все и было.

– Разве не правда, что за границу практически невозможно было выехать?

– Чистая правда. Правда, почему-то это на хер было никому не надо.

– «К Гитлеру отношения не имеет, отдыхай спокойно». Ну почему же? Штурмовики в Веймарской Германии очень бодро маршировали в этот день вместе с красными. Под своими знаменами, естественно.

– Потом они вешали, стреляли и резали твоих родственников. Проявляй побольше любви и уважения к этим славным Людям.

– А какая разница – что мою прапрапрабабку застрелил немец во время оккупации под Орлом, что моя бабка по отцовской линии на Кубани чуть не умерла от голода во время голодомора 1933 года?

– Для малолетнего д…ба – никакой.

– Голодомора, над которым вы иронизируете или на полном серьезе оправдываете необходимостью индустриализации, славя вождя всех времен и народов.

– Покажи пальцем, где я что-то оправдываю или славлю. Спасибо.

– А я сам, добровольно, ходил на первомайскую демонстрацию! Выходит, я тупое быдло и пособник кровавого режима?