За девятое небо

– Не о том ты думаешь, юноша, – тихо сказали рядом, и Вель вздрогнул: в сердце капища стоял маленький старичок. Старец был не Велижаном: широкий нос лепёшкой, густые брови над окружёнными морщинами ясными глазами, белая, как снег, борода и копна нечёсаных седых волос.

Вель, невольно испугавшись, оглянулся: кроме него и чудно́го старца, никого не было; могучие дерева, окружавшие святое место, терялись во тьме; огонь озарял золотом сгустившуюся ночь – снег в Тайге мерцал в его свете, однако в капище зеленела трава.

– Не переживай, юноша, долго здесь тебя не задержу я. – Старче, шаркая по траве, подковылял к Велю ближе. Витязь хотел встать, но старик поднял руку:

– Сиди да набирайся сил. Дорога тебе предстоит долгая, – улыбнулся волхв, и Вель ощутил, как испуг отступил – происходящее сделалось обычным.

– Кто вы? – спросил Вель.

– Никто, – пожал острыми плечами старче. – А вот ты – очень даже кто – один из трёх великих богатырей, что нашему царю-батюшке помогут. Потому я к тебе и явился – дух у тебя силён, не лишай его силы пустыми думами. Ждут тебя подвиги великие.

– Меня ждут подвиги? – не поверив, переспросил Вель. – Вы, скорее, о Любомире говорите.

– И его они тоже ждут, – кивнул старичок. – Но дух Любомира закалён куда более твоего – горе сделало твоего друга сильнее. – Старец внимательно смотрел на Веля. – А тебе нужно силу найти в себе самом – только в духе твоём тебе опора. Когда поймёшь это – великим витязем станешь.

– Но я никогда ни желал подобного, – признался Вель.

– Тебе так кажется, – волхв наклонил голову набок. – Когда ты отправился за Мирославой в Свагобор, ты поступил как взрослый муж – как воин. Ты сделал свой выбор, и Боги обратили на тебя взоры.

– Боги? – нахмурился Вель.

– Какие Боги? – спросили рядом, и Вель, вздрогнув, оглянулся: Любомир, стоя перед ним, удивлённо смотрел на него. – С кем ты говоришь?

Вель оглянулся ещё раз: Велижан всё так же дремал, опершись на посох, Любомир стоял перед ним с выдолбленной ещё в начале совместного странствия Велижаном в куске дерева чашей с водой. Странного маленького старичка не было.

– Ты не видел… ещё одного волхва? – спросил Вель Любомира.

– Нет, – покачал головой богатырь. – Мне показалось, ты задремал, вот я и отошёл снега набрать да воды растопить, чтобы отужинать. – Любомир указал на чашу в руке. – Прихожу, а ты сидишь и бормочешь с закрытыми глазами. Про Богов что-то говоришь… – Любомир немного помолчал, глядя на серьёзного Веля, и, улыбнувшись, сказал: – Мне кажется, ты чересчур усердно подошёл к совету Велижана внимать Богам. – Любомир опустился на ступени капища и поставил чашу рядом. – Давай погреем на огне оставшееся мясо и будем есть.

– Мне кажется, Боги мне ответили, – задумался Вель, глядя в золотое пламя костра, что не тух и не становился меньше с тех пор, как его наворожил Велижан.

– И что Они тебе сказали? – нахмурился Любомир.

– Что нас с тобой ждут великие подвиги – мы должны помочь царю.

– Царю? – удивился Любомир. – Ничего не понимаю…

– Всему своё время, – прохрипел Велижан, и оба юноши посмотрели на пробудившегося старца. – И пониманию тоже, – волхв улыбнулся, отчего морщины на его тёмном лице сделались глубже. – Мы почтили Богов, теперь же приступим к трапезе.

Глава 9. Пламя войны

– Наши войска при Ровновольске разбиты, – тихо молвил волхв великому военачальнику Ворону. – Кто-то чудом успел отправить из Ровновольска бересту с птицей о захвате города. Теперь всё Ровновольское княжество стало вотчиной колосаев.

Ворон устало закрыл глаза. Почти все южные земли именовались Новым Каганатом… Как Боги допустили подобное? За что так прогневались на своих детей?

– Великий военачальник? – тихо повторил волхв, и Ворон открыл глаза.

Занимался холодный рассвет; небольшую заснеженную деревеньку Лесная Тишь, подле которой войско остановилось на привал, укрывал серебристый туман. Прошедшая ночь была ясной и звёздной, но при том удивительно туманной.

Нынче же над далёким бором, что расступался перед Великой Дорогой, вновь сгущались облака. Люди пробуждались: со стоянок поднимался дым костров, слышались голоса, звон доспехов, ржание лошадей.

Ворон посмотрел на молодого служителя Богов – юноша в белой шубе, накинутой поверх доспехов, держал в руках бересту, что была некогда привязана к птичьей лапке.

– Боги отвернулись от нас, Станислав, – хмуро проговорил Ворон. – Они позволили захватить наши земли.

– Боги никогда не отворачиваются, – ответил волхв. – Они только посылают испытания, которые ведут к великим переменам. Если же их дети не проходят пути, то всё начинается сызнова. И так до тех пор, пока урок не будет усвоен.

– Тебя слишком заучили в Свагоборе, юноша, – поморщился Ворон. – Не всё происходящее можно расписать в грамоте по волхвовской науке. Сначала весть из Солнцеграда о коронации Кудеяра, теперь весть о том, что Юг захвачен врагом. И не надо говорить, что сие ниспослано Богами ради высшей цели.

– Тогда, с вашего позволения, я буду молчать. – Станислав положил на сердце руку.