За долги отдам тебя

«Жду в шесть, как и договаривались. Надень платье с открытой спиной, похожее на то, что было на тебе на выпускном. Алан.»

То платье… Алан, помнится, был не в восторге.

… – а нельзя было купить что-то поскромнее? – хмурится Алан, разглядывая меня.

– Паранджу?

– Я имел в виду нормальное платье. Ты выглядишь как стриптизерша, – обвиняет Алан.

Злится, встал в проходе, не позволяя выйти. Вскидываю голову, играя сережками, и иду на него – не заставит же он меня переодеваться! Хмм, не заставил, но платье пришлось гладить.

– Ну ты и дикарь, – фыркаю я, подправляя макияж. – Платье длинное, а то, что спина открыта – на других бы посмотрел!

– На других мне плевать!

… Выхожу из такси, оглядывая двухэтажный особняк – хорошо Алан живет! И правда, нужно поинтересоваться, как ему удалось добиться таких высот за эти годы.

Дверь отрыта, и я вхожу. Окунаюсь в звон бокалов и излишне громкую музыку, и ищу глазами Алана. Оглядываюсь чуть нервно – никого ведь не знаю, зачем он позвал меня на это сборище? Ни одной женщины, сплошь мужчины в почти одинаковых костюмах Бриони.

Спину сверлит взгляд, обрывающий струны в моей душе. Повожу нервно лопатками, и оборачиваюсь.

– Прекрасно выглядишь, Арина, – обнимает меня Алан за талию, прикасаясь ладонью к обнаженной коже. – Пойдем, я представлю тебя своим друзьям!

– Какого черта? – тихо спрашиваю я, улыбаясь кивающим мне мужчинам.

– А ты хотела наедине побыть? Я ведь говорил тебе, что успеем!

Алан улыбается мне своей наглой фирменной улыбкой, и протягивает бокал ненавистного вина. В красках представляю, как выплескиваю красную кислятину ему в лицо, и густые капли стекают по лицу мужчины на белую накрахмаленную рубашку…

Ах, если бы! Но пакостная мысль приносит мимолетное удовольствие.

– Садись, – Алан похлопывает по спинке кресла, в котором восседает, точно король.

Сажусь, чувствуя себя выставленной на всеобщее обозрение. Чисто обезьянка цирковая – сижу рядом с дрессировщиком, жду следующую команду. Ну Алан!

– Вы ведь супруга Константина Вольского? – вдруг узнает меня один из собравшихся – мужчина лет пятидесяти, до одури похожий на Шона Коннери. – Мы с женой виделись с вами на «Сотбис». Вы так бились за шкатулку работы Мейрерса, даже неудобно было поднимать ставку, глядя на вас.

А мне неудобно сидеть рядом с хозяйски глядящим на меня Аланом, тогда как все собравшиеся знают, что я мужняя жена! Хотя, уверена, что этот «мужской клуб» в курсе, что верностью Костя меня не балует.

Но он ведь мужчина – ему можно. Что позволено Юпитеру, как говорится…

Рассеянно киваю собравшимся, что-то отвечаю, и даже поддерживаю видимость беседы. В доме царит хаос: музыка выбрана неподходящая, и играет слишком громко; блюда расставлены и сервированы не по этикету, пусть это и не банкет, а что попало. Мужчины не утруждают себя выходить в курительную комнату, или на улицу – дымят кто где хочет.

Бедлам какой-то. Была бы в доме хозяйка – не допустила бы такого непотребства!

– Нам нужно обязательно встретиться семьями, – добивает меня «Шон Коннери», делая вид, что не замечает руку Алана на моей пояснице. – Мы с Анжеликой, и вы с Константином, и вашей очаровательной принцессой… Алиной.

– Алисой, – поправляю я. Повожу плечами, намекая Алану прекратить, иначе отведает пощечин. – Думаю, муж будет рад.

Если вообще вспомнит, кто эти люди. Лично для меня все представители так называемой элиты на одно лицо: я уже с трудом вспоминаю лица тех, с кем играла в бридж и сквош еще неделю назад – а ведь мы были почти подругами.

– Нравится вечеринка? – Алан заставляет меня прогнуться в пояснице, и я почти утыкаюсь грудью ему в лицо.

Со стороны мы, должно быть, выглядим препохабнейше!

Ну и ладно, зато теперь мы с Костей друг друга стоим в глазах нашего, прости Господи, общества.

– Я в восторге, – угрожающе улыбаюсь я. – Вот только позволь повторить вопрос: какого дьявола? Тебе доставляет удовольствие меня унижать?

Алан проводит указательным пальцем по моему обнаженному плечу. Глубоко вдыхает воздух, будто сигаретой затягивается.

– Ты до сих пор пользуешься теми духами? – невпопад спрашивает мужчина, и не дожидаясь ответа произносит: – Тебе, Снежинка, все не так: наедине плохо, в компании людей тоже. Не угодишь! И… захотела бы – ушла, но ты ведь осталась. Силой я тебя не удерживал.

Поджимаю губы строго, а затем, неожиданно для самой себя, смеюсь – громко и искренне. Алан сволочь, но он прав – послушно напялила платье под его требование, приехала и осталась. Точно, цирковая обезьянка! И как у него получается так хорошо мной управлять?