За други своя!

— Ясен день, — кивнул Гостмир. — Просто порешим: кто за то, чтоб тут встать?

— Я! — крикнул Краслав.

— Я, — неожиданно заявил Богдан.

— Ого, — негромко заметил Олег.

— Я, — кивнул Мирослав.

— Даже коли два моих приложатся, — задумчиво подвел итог Гоймир, — так поровну — пять против двенадесяти. Что же — по-завтра уходим. Коротким путем. А часом поедим, то никогда не вредно.

* * *

Ночью неожиданно появились комары. Обычно они в дождь не донимали. Но сейчас, очевидно, ребята легли спать в их родном доме — кустарнике — и, возмущенные наглым вторжением, комариные четы двинулись на отражение

мерзких пришельцев, примерно показав горцам правильность их собственной тактики быстрых и мелких налетов. Мальчишки отбивались до утра — и в конце концов все были в крови, как после тяжелого и неудачного боя, а комары, трубя победу, отступили.

— Да сколь же им данваны заплатили? — в полном изнеможении простонал Гостимир. А Богдан, к утру окончательно обалдевший, завопил:

— Вон же они обратом летят, да и с факелами!!!

— Бродячие огоньки, успокойся, — заявил Йерикка, всмотревшись. В самом деле — в лесной чаще танцевали — очевидно, над гнилыми пнями — призрачные огни, для них сырая погода, была самое то.

— А то что? — напряженно спросил Ревок, становясь на колено. — Одно бродячие огоньки?

Гоймир приподнялся посмотреть и тут же, свалив Ревка, плюхнулся обратно, страшньм шепотом выдохнув:

— Стрелки!

Практически без слов горцы рассыпались по краю оврага и приготовили оружие. Вступать в бой никто не хотел — все молили богов, чтобы враги прошли мимо.

Но горные стрелки — они были в каких-то трехстах шагах! — шли несколькими широкими цепям, живо напомнившими Олегу немцев, прочёсывающих лес в кино про Великую Отечественную. Не оставалось никакой надежды, что они пройдут мимо. Олег видел лицо Гоймира — окаменело-страдающее. Ясно — он казнил себя за то, что разрешил вторую ночевку в этом овраге, пожалел уставших людей…

— Три ста, не мене, — зло сказал Гоймир. — Так что… Уходить всем. Прикрою я, со мной…

— Я, — вызвался Резан.

— Я, — подал голое Гостимир.

— И я, — добавил Олег, всем своим видом показывая, что готов к любым возражениям. Гоймир кивнул, одновременно поднятой рукой пресекая дальнейшие попытки добровольчества:

— Йерикка, остальных уводи. Идите на закатный полдень, быстрым делом.

Йерикка не стал спорить. Он кивнул и, отдавая приказы жестами, быстро поднял ребят и повел за собой. Сам он уходил последним — почти все проявляли резкое желание остаться, приходилось их подгонять.

— По крайней мере, я выспался, — нашел луч света в темном царстве Олег. Гостимир напевал:

А до дому-то родного
Пути-то не днями считаны,
Считаны-то пути те
Жизнями бессчетными,
Вымощены пути-то те
Костьми храбрых дружинничков…

— Два ста шагов, — оповестил Резан, готовя 'дегтярь".

— На сотню подойдут — бьем, — скомандовал Гоймир, удобнее устраивая на выпуклом корне ППШ. — Через тридцать счетов уходи, Гостимир, через других тридцать — Резан, через третьих тридцать — Вольг. Я — остатним, Вольг, ты меня вон с того места прикроешь.

— Так, — откликнулся Резан. Остальные промолчали, лишь Олег, помедлив, сказал вдруг:

— Обидно будет, если сейчас грохнут. Так в девятый класс и не схожу…

— А каким временем не обидно стало бы? — спросил Гостимир, оборвав мурлыканье.

— Да хоть в Стрелково. Там бы я и не допер, что погибаю.

— Верно, — Гостимир улыбнулся. — Лежал обок меня лесовик. Говорит мне: "Давай зажигалку". Пригнулся я, в крошно — у ноги стояли — полез, слышу: "Жик!" Голову так-то вздел — лежит он, где лежал, а голова-то за сажень катается, осколком, что ножом, сняло. Так мне и не икнулось — убрал зажигалку в обрат, да и «судаев» взял наново.

— Прицеливай, — буднично приказал Гоймир. Олег — хотя и держал в руках автомат — уже по привычке выбрал себе пулеметчика, шедшего в первой цепи почти на левом фланге. — Пали.

Он не крикнул это, он это сказал. Троим бойцам не надо командовать криком.

…Олег был уверен, что попал в двоих. Остальные тоже упали — но, конечно же, в основном, чтобы уберечься от пуль. Мальчишка, стрелял, перебегал, меняя места, снова стрелял, пока не услышал крик Гоймира:

— Беги! Ты ли оглох?! Беги!

Олег вскочил, метнулся по оврагу, на салон, в кусты… Перебегал на пригорок, свистнул, дал очередь, разрядил наудачу подствольник, хотя тромблонов оставалось всего два или три… Снова свистнул…

Гоймир не появлялся.

* * *

— Я уже сто раз говорил и повторю в сто первый! Я орал, стрелял и свистел, пока они не начали подбираться ко мне. Только тогда я побежал. Я едва не попал, к ним в руки.

Олег сидел на поваленной валежине. Он принудил себя говорить спокойно, но то, как блестели его глаза, выдавало волнение. Сидящие и стоящие вокруг горцы слушали.

–. Ты видел Гоймира убитым или пленным? — спросил Йерикка. Тут же вскочил сидевший рядом с Олегом Богдан:

— Как смеешь Вольга без вины винить?!

Йерикка поднял брови и сказал серьезно: