За две монетки

— Мне снился мой кот. Старый, он умер уже давно; я его сам на улице подобрал лет в десять, и он уже тогда был старый, с желтыми зубами… Так вот, Пико во сне был у меня в комнате. Я его в детстве очень любил, Пико, но тут он мне сразу не понравился: я хорошо помнил, что он умер, и понимал — нельзя дать ему понять, что я это помню. Я видел, что с ним что-то неладно, не только потому, что он был у меня, где ему быть не положено…

— Его не пускали к вам в комнату?

— Пускали, но тогда я жил еще… с родителями, а не самостоятельно. В моей… теперешней комнате он никогда не бывал, умер раньше, и я это во сне помнил, вот что я хочу сказать.

— Понятно. Вы увидели Пико, но вместо радости испытали — что? Тревогу? Недоумение?

— Тревогу, недоумение. Гадливость, наверное. Он… мерзкий был какой-то, будто не настоящий, а подделка: набил кто-то шкуру мертвечиной, заставил ходить. Вот еще что важно: меня в этом сне звали Гуалтьеро.

— Вас кто-то называл во сне этим именем?

— Нет, я просто знал, что меня так зовут. Никого же не было. Я и Пико.

— Гуалтьеро? Что для вас значит это имя?

— Ну, это у меня с детства бывает: снится, что я — кто-то еще. Малышом снилось, что я — Чипполино; а то — один бандит из русской сказки. А еще было: будто я — это мой старший брат, и в виде брата я поступаю на юрфак, он ведь юрист у меня. Встаю отвечать на экзамене, а сам думаю: беда, что же делать, ведь не знаю билета! Стыдно до слез, а сказать нечего.

— Кто же таков этот Гуалтьеро? Ваш знакомый? Или книжный персонаж?

— Персонаж, конечно. Из сказки — разве вы не слышали? Детская сказка про флорентийского парня, которому снились кошмары, а дядька научил его с ними бороться. Бабушка нам всем рассказывала про Гуалтьеро, чтобы от ночного страха избавить. Учила его поговорке. Не может быть, чтобы вы не слышали.

— Возможно, и слышал, но хотел бы освежить в памяти. К тому же мне важно узнать именно ваше восприятие — сказки в том числе.

— Ну, жил-был во Флоренции молодой и храбрый Гуалтьеро. Его сильно кошмары мучили, и дядя-колдун научил его присказке. Мол, даже в самом кошмарном сне можно увидеть что-то хорошее; так вот надо к этому хорошему прикоснуться и крикнуть: «Все, что я вижу — вижу во сне, а ты наяву приходи ко мне». Потом он просыпался — и находил около кровати всякие сокровища, то меч, то золото — что из сна наружу вытащил. Например, его во сне хотели убить мечом — а он за меч хватался и хлоп! присказку свою выдавал. Помогало…

— Понятно. Итак, Гуалтьеро — это ваш образ для борьбы с кошмарами, отважный юноша, который из самого страшного сна мог вытащить что-то понравившееся, а плохое оставить во сне. Достойный психотерапевтический ход со стороны вашей бабушки. Но продолжайте.

— Только в этом сне не было ничего прекрасного. Обычная моя комната и ужасный кот. Лжекот, я бы сказал. Я хотел его как-нибудь выпроводить и дверь изнутри закрыть, но притом себя вроде и не выдать, что я его узнал. Уж не знаю, во что бы он тогда превратился, если бы понял, что я его раскусил; но я и проверять не хотел особенно. И вот я встал с кровати — во сне я в постели лежал — и пошел к двери; открываю ее и хочу позвать — кис-кис, Пико, иди, мол, сюда, — чтобы его наружу выманить. А дальше… ну, совсем тошно стало.

— Что же случилось дальше?

— Я рот открыл и понял, что у меня… плохо. С языком как будто плохо. Он мягкий и какой-то слоящийся, будто от него отваливается что, ну, или он… гниет.

Доктор Айболит, уложив на столешницу сцепленные руки, был весь внимание.

— Это у меня уже не первый раз такой сон, с языком. И я всякий раз делаю одинаково там, во сне: вот и тогда… вчера начал откусывать от него куски, которые гнилые, и сплевывать на пол, то, что осталось, очистить, чтобы он весь не развалился. И сам зубами чувствую: остается такой обрубочек короткий, если всю гниль обкусать — и говорить будет невозможно… И так это противно было, слов нет. Дальше уже ничего не было, я проснулся.

Марко откинулся на спинку стула и невольно обвел изнутри зубы языком.

— Когда проснулся, так обрадовался. Язык цел, кота этого поганого тоже нету. Дурацкий сон. Думаете, в нем много смысла?

— Думаю, что ваше подсознание дает вам знать о многом посредством этого сна, — доктор был предельно серьезен. — Да, я назвал бы его важным; с этим сном стоит поработать. Вы говорите, вам неоднократно снилось, что у вас гниет язык и вы самостоятельно его обкусываете, чтобы очистить?

— Не то что бы часто… Но пару раз было, да.

— Вы что-нибудь знаете о случаях, когда у человека гниет язык? Может быть, читали? Или слышали от кого-нибудь, пусть даже случайно?

— Проказа? — неуверенно спросил Марко. Он все никак не мог определиться, занимаются они тут ерундой — или, напротив же, чем-то до опасного важным, потому и неприятным.

— Первая ваша ассоциация с гниением какого-то органа — проказа? Хорошо. Давайте немного поговорим о проказе. А также об образе Друга — потому что, насколько я понял из ваших слов, кот Пико был вашим детским другом, кем-то однозначно родным и приятным. Я прав?