За дверью в лето

Подойдя к обеспокоенному странным поведением тюремщиков Гризли, Роджер усмехнулся и, глядя на Барни, не находящего себе места в соседней клетке, тихо спросил:

— Ну что, поговорим?

— О чем?

— О том, кто вас натравил на меня.

— Не нравишься ты мне.

— Ну да, и поэтому вы вдвоем пустились за мной во все тяжкие. Я что, похож на идиота?

— Чего ты хочешь от меня? Какой мне смысл беседовать с тобой?

— Чтобы остаться в живых.

— Ой, напугал. У тебя духу не хватит. На лице написано — слюнявый чистоплюй.

— Не хватит, согласен. Но мне и не надо. Просто молча уйду. Вас обоих и без меня разберут на шашлыки и шаурму. Или ты сомневаешься в деловых качествах местных бизнесменов?

— Что? — Такого развития событий, судя по озадаченному виду фарлаха, он не ожидал. Минуты две он переваривал услышанное, потом тихо спросил:- А ты способен помешать этому?

— Если услышу правду о том, что меня интересует.

— Так лиаты тебя и послушают.

— Но ведь они ушли, потому что я их попросил.

— Хм, допустим. И что будет с нами в случае откровенных ответов?

— Вас отпустят через сутки.

— И ты не боишься, что мы опять пойдем по твоему следу?

— Следов уже не будет.

— Хорошо. Спрашивай.

— Кто меня заказал?

— Ну, ты спросил. Откуда ж я знаю. Мы встречались с посредником. Это не первый его заказ. Раньше получалось все без осечек.

— Почему же сейчас сразу не прикончили?

— Потому что не было команды убивать. Просто напугать посильнее и слегка покалечить, лишив возможности свободно передвигаться.

— Расскажи мне про посредника.

Дальше последовало подробное нудное описание внешности толстого лиата с заплывшими жиром глазами. Отсутствие способностей к передаче обликов и образов компенсировалось у Гризли умением находить яркие формулировки для словесного портрета. Почти сразу Роджер понял, что речь идет о Борове, и все остальное время лишь получал подтверждения собственной догадке в словах фарлаха. Похоже, его вели всю дорогу, причем, делали это профессионально и незаметно. Только непонятно было, кому мог так сильно помешать ученик, выполняющий домашнее задание. Задумавшись, юноша не сразу заметил, что пленник замолчал.

— Хорошо. А что ты скажешь про гракхов в туннеле?

— В каком туннеле?

— Железнодорожном.

— Не знаю. Мы по рельсам не ходили. Искали твои следы вдоль трассы, пока не забрели в поселок, где нас и накрыл сеткой этот слабоумный.

— Неужели посредник ничего не рассказывал о союзниках?

— О каких союзниках? Мы с Барни всегда работаем на пару, нам никто не нужен.

— Да? Но след-то мой потеряли.

— Просто у напарника после того валуна еще нюх не до конца восстановился, так бы никуда ты от нас не скрылся. Пойми, бизнес, ничего личного.

— Я понял. Все, вопросов больше не имею.

— Ты сдержишь слово?

— Только в одном случае.

— В каком?

— Ты дашь слово не преследовать меня больше.

— Мы так не договаривались.

— Ты по-прежнему думаешь, что я похож на лоха?

— Ладно. Даю слово.

— И еще. Если я увижу тебя или твоего дружка поблизости от себя, то немедленно свяжусь с посредником и сообщу ему, что вы его сдали.

— Что? Ты с ним знаком? — Гризли легко поверил в блеф лиата.

— Увы.

— Блин. Тогда все равно без шансов.

— Не скажи. Если сдержишь слово, все останется между нами. Я сам разберусь с ним, когда придет время.

— Тебе с ним не справиться.

— Кто знает. Вы тоже были серьезными соперниками. Так что, прощайте. Очень не советую появляться у меня на пути еще раз.

Роджер повернулся к задумавшемуся фарлаху спиной и вышел из сарая во двор, где его поджидал довольный собой Хан с разношерстной компанией лиатов. Нельзя сказать, что хозяин слабоумного ловца диких леомуров и шоргов оказался доволен решением лже-барса отпустить добычу через сутки после его отъезда. В любом случае спорить с боссом он не решился.

Главарь побирушек на радостях от успешно выполненных поручений столичного гостя затащил его к себе домой, и они провели весь вечер в дружеском застолье и философских беседах. К счастью, разговор не касался боевых искусств и запрещенных способов применения Дара, а потому Тобио Экселанц Сильвер чувствовал себя вполне уверенно.

Глава 5

Когда стемнело, сотрапезники дружески распрощались. Юный путешественник в сопровождении Штофа и хозяина заступившего на смену диспетчера отправился на станцию. По дороге Чука витиевато извинялся за своего нерадивого слугу. Причина его длительных словоизлияний стала слышна уже на подходе к вокзалу. Ночной дежурный горланил разухабистые песни, при этом процент алкоголя в его крови был настолько высок, что точнее было бы определять процент крови в алкоголе.

Удивившись, каким образом несчастный лиат ухитряется поддерживать своего слугу во вменяемом состоянии, Роджер даже не рискнул брать управление на себя. Пришлось общаться с плывущим сознанием поющего коборта через Чуку. Меньше всего Тобио хотелось стать виновником железнодорожной катастрофы. К счастью, система управления движением работала в автоматическом режиме, и функции диспетчера сводились к контролю ее исправности.