За дверью в лето

Внешний вид фарлаха говорил о серьезной переделке, в которую тому довелось угодить. Заплывший глаз и рассеченное ухо логично завершали формирование его облика, и без того достаточно бандитского. Перед потрепанным наемником стоял начальник охраны собственной пероной, за спиной которого маячили еще два боевых монаха с отсутствующим выражением лиц.

Заглянув в астрал, Тобио понял, что двое бойцов удерживают раненого пленника в обездвиженном состоянии, а вторая пара страхует товарищей. Привратник беседовал с Гризли, не повышая тона и не выходя из себя. Скованный бугай, несмотря на незавидное положение, отвечал с усмешкой и даже с издевкой.

— И по какому же делу ты проходил мимо, когда на тебя неожиданно напали мои бойцы? — явно не в первый уже раз поинтересовался старый лиат.

— Я же говорил, по частному. Вы и так уже нарушили мои конституционные права на физическую неприкосновенность. Так еще и на неприкосновенность личной жизни покушаетесь.

— Что ты делал в одной компании с шоргом?

— Не было никакой компании. Он шел сам по себе, а я — сам по себе.

— Тогда почему же вы дрались в паре? — Привратник сразу заметил вошедших, но по каким-то причинам не пожелал прерывать допроса.

— Так на нас же на обоих напали. Вот и защищались от разбойников сообща.

— И вы никого не преследовали?

— Мы? Да что вы! Мы — мирные прохожие, мухи не обидим. Шли себе, шли. Вдруг, бац, — Гризли слегка мотнул головой, несмотря на мощные путы, заставив сдерживающих его воинов напрячься.

— Все-таки мы, а говорил, что не знаком с шоргом.

— Конечно, не знаком, просто видел, что он такой же мирный, как и я сам.

— А вот один молодой леомур утверждает, что вы охотились за ним с целью убийства.

— Ну, мало ли кто чего скажет. Кабы оно было так, то ваш утверждатель уже давно был бы мертв.

— Так мы его самого сейчас и послушаем. Сынок, подойди к нам. — Привратник махнул Роджеру рукой. — Только не слишком близко, не надо его провоцировать, метра полтора-два будет достаточно. Расскажи нам на предметном языке о своих предыдущих встречах с невинно пострадавшим.

Новый прихожанин Храма подошел на указанное расстояние и остановился. Гризли попытался развернуться, но конвоиры позволили ему лишь слегка повернуть голову, чтобы увидеть говорящего. Новый прихожанин во всех подробностях рассказал о своих встречах со странной парочкой, включая и разговор с фарлахом о Борове. Свой рассказ для лиатов он сопровождал объемным видеорядом.

Время от времени Привратник задавал уточняющие вопросы, а пленник издевательски фыркал. Кое-какие детали, в том числе и схватка с боссом горцев, остались за рамками рассказа. От этого у слушателей сложилось впечатление, будто попрошайкам просто не понравилось соседство ненавистников лиатов.

Когда он передал свой последний диалог с Гризли, включая и данное Роджеру слово не преследовать его больше, Привратник потребовал у клятвопреступника посмотреть ему в глаза:

— Ты давал слово молодому леомуру?

— Мало ли чего он нафантазирует…

— Я спрашиваю тебя еще раз.

— Не помню.

— Подними глаза.

— Не могу. Твои молодчики изрядно поработали над тем, чтобы я не мог их поднять, — фарлах, даже не будучи лиатом, прекрасно знал, как относятся обладающие Даром к нарушению обещаний. Также он понимал, что соврать, глядя в глаза Привратнику, едва ли получится даже у самого последнего из негодяев.

— Тогда тебе придется подождать суда справедливости до тех пор, пока ты не прозреешь.

— О какой справедливости для этого подонка может идти речь? — неожиданно раздался голос за спиной Роджера.

— Рамзес? — удивленно воскликнул Кузьма.

— Ты, оказывается, и разговаривать умеешь, — негромко выдохнул Багир.

Но ветеран не ограничился разговорами, отодвинув новичка чуть-чуть в сторону, он подошел почти вплотную к пленнику, изумленному не менее остальных:

— А на меня взглянуть не желаешь?

— Смотри-ка, выжил. Я думал, что Барни тебе хребет сломал.

— Сломал.

— Чудеса, да и только. Странно, что еще глаз не вырос, — съязвил фарлах.

Старые знакомые умудрялись буквально прожигать друг друга взглядами, имея на двоих всего два относительно рабочих органа зрения. Наконец Привратник не выдержал и вмешался в их почти безмолвную дружескую перепалку:

— Рамзес, ты знаком с фарлахом по имени Гризли?

— Нет, мне неизвестно его имя.

— Хорошо, спрошу по другому, тебе доводилось встречаться с пленником?

— Да, — ветеран неожиданно потерял всю свою агрессивность, опустил голову и начал медленно формировать образ какой-то схватки. Фарлах криво ухмыльнулся.

— Нет, говори на предметном языке, иначе он тебя не услышит, — вмешался Привратник, чем еще сильнее сбил Рамзеса, который замолчал, то ли подбирая слова, то ли не желая говорить.

Тут не выдержал Роджер, который как новичок не имел никакого понятия о субординации:

— Он убил кого-то из твоих близких?

— Хозяина.

— У леомуров не бывает хозяев, — возмутился Кузьма.

— Ну, это… я охранником был.

— И ты не умер? — звенящим железом прозвучал вопрос Багира.

— Сердобольные старушки выходили, — еле слышно ответил Рамзес.