За дверью

— Нет никакого заговора, — королева торжествующе улыбнулась, — в данный момент, посланные мной дворяне, в лазурном подписывают с послом Вильгельма договор о переделе территории. Влась возвращается в свои исконные границы, а Кория обязуется выплачивать крупную денежную компенсацию. Думаю этих денег вполне достанет для закрытия всех дыр бюджета. Роберту же, в этот час поставлен ультиматум: он, или подписывает отречение в пользу церкви, или будет без промедления отравлен.

— Церкви? — я недоверчиво покосился в сторону Вити, — этот хомяк возьмёт всю власть в свои руки? Да, пожалуй, из этого дурдома пора валить.

— Ну, ты же сам позаботился, чтобы я не оставила наследников, — Лилия провела по лицу свободной рукой, — а моё время заканчивается. Думаю, именно церковь сумеет, при поддержке тайной канцелярии, победить тот хаос, в который мы все превратили королевство.

«Мы все», ну хоть не пытается свалить вину на меня одного.

— Итак, — Симон допил стакан и осторожно поставил его на стол, — пришла пора делать выбор. Или мы все живём, или — умираем. Решай.

Я оглядел всю эту компанию. Лилия замерла у окна, полная решимости умереть, но не отступить. Симон насмешливо глядел на меня, постукивая пальцами по краю стакана. Ножик прекратил перхать и вытерев рот, сворачивал грязную тряпицу трясущимися руками. Илья казался готовым к любому исходу и даже начал насвистывать. Наташа уже не рыдала, но в её взгляде продолжало дрожать испуганное безумие, готовое в любой момент выскользнуть наружу. Витя был абсолютно спокоен и его губы шептали слова, которых я не мог ни различить, ни понять.

— Уйдём, — почти выкрикнула Галя и дёрнула меня за руку, — чёрт с ними, этими идиотами! Давай уйдём.

— Ты хорошо знаешь моё мнение, — прошелестела Оля, — и поверь, напрасно противишься. Брось, это — не проигрыш, прими всё просто, как отступление. Скажи себе: вернусь потом и всем отомщу. Можешь даже сказать вслух. Рявкнуть, как следует.

Она то знала меня лучше всех остальных. Не очень то и самому хотелось барахтаться в смрадной грязи, но уходить под давлением каких-то людей!

Я молча выбросил руку перед собой и браслет тут же слетел с запястья, повиснув в воздухе парой шагов дальше. Теперь немного страданий: вцепившись в края жёлтого обруча, я потянул их в сторону, ощущая яростную боль, сжигающую ладони. Стоило невероятных усилий сдержать громкий вопль, но я не собирался доставлять этим людям ещё и такое удовольствие. С них вполне достаточно моего унижения.

В открывшемся окошке шелестели тяжёлые колосья пшеницы и багровый шар светила изумлённо выглядывал из чёрной полоски далёкого леса. Где-то, у самого горизонта, угадывались призрачные громады гор, нежащихся в пышной перине пушистых облаков. Свежий воздух ворвался к нам, сметая вонь королевского дворца, а пара крошечных птах, испуганно выпорхнула из жёлтых колосьев и унеслась прочь. Как обычно: не то, что прежде. Всякий раз — другой вид.

Я отошёл в сторону и посмотрел на Лилию. Королева и не думала расслабляться. Почему-то именно на неё я не мог злиться. Просто ощущал нечто, подобное печали.

— Даже не обнимемся, на прощание? — насмешливо поинтересовался я, — не поцелуемся, как прежде?

— Просто уходи, — на её щеках сверкали слёзы, — уходите все и оставьте нас самим себе.

Первыми покинули этот мир Илья и Наташа, которую подвёл к порталу Витя, шепчущий в ухо девушки слова напутствия. Возникло желание прикончить хотя бы святошу, но смысл? Вызвать истерический припадок у королевы, перечёркивающий все наши мирные договорённости? Пусть живёт.

Галя на мгновение задержалась и поджав губы, посмотрела на Симона. Бывшие любовники, как мне показалось, обменялись неким посланием, после которого человек опустил голову, а девушка перемахнула на другую сторону пылающего кольца.

— Прощай, — сказала Оля, обращаясь исключительно к Вите.

— Удачи тебе, дитя моё, — отозвался тот, поднимая кардинальского орла, — постарайтесь не забывать, что вы тоже люди. Пусть это и сокрыто где-то, глубоко внутри.

Я остался наедине с четвёркой людей, протянувших ко мне четыре взгляда. Ох и разные они были: ненавидящий, слегка насмешливый, доброжелательно-спокойный и…Лилия отвернулась.

— Я вернусь, — начал я, собираясь напоследок высказаться по полной, но Витя остановил меня, подняв руку вверх.

— Не стоит этого делать, — он улыбнулся, — здесь не осталось, да и не было ничего, за чем тебе стоило бы возвращаться. Ступай с миром.

Чёрт побери, он был абсолютно прав!

И я покинул мир, в котором не оставалось ничего моего.

Навсегда.