За двумя изумрудами погонишься…

Он аккуратной стопочкой положил свои бумаги на стол, и, развернувшись вышел из кабинета, оставив дверь открытой, вроде как, приглашая меня за собой. Поведение Сени мне показалось не просто странным, а совсем из ряда вон, что называется. Но вида, что я поражена, а не просто удивлена, старалась не показывать. Судя по настороженной реакции сидевшего в кабинете мужика, мне это вполне удалось. Его взгляд прищуренных глаз, вначале несколько настороженный, сменился легким безразличием. Да что тут у них происходит, в конце-то концов, черт побери?! Я догнала Семена, несущегося по коридору в сторону бухгалтерии, так, что полы его расстегнутого светло-серого пиджака от элегантного костюма, развевались за ним, словно плащ средневекового рыцаря. И уже совсем было решила задать ему этот вопрос, как он, увидев меня рядом, странно скосив рот на бок, прошипел весьма таинственно:

– Встречаемся через два часа в нашем кафе на Малышева… – И понесся дальше, больше не обращая на меня внимания.

От неожиданности я даже притормозила, с недоумением глядя в спину удаляющемуся молодому человеку. Никогда раньше я за ним не замечала подобной таинственности. Права была моя интуиция, ох как права! На заводе и вправду, происходило что-то из ряда вон выходящее! Почувствовав в своей душе разгорающийся огонек близкого приключения, сама себя осадила. Какое мне, собственно, дело до того, что происходит на заводе?! Я что, директор этого завода или, спаси, Господи, его учредитель? Вот и нечего лезть не в свое дело! Утвердившись в этой мысли, я решила, что просто схожу в кафе, чтобы повидаться в неформальной обстановке со своим другом. И все! Где-то глубоко внутри моего сознания просыпался ехидный голосок, который и сказал -то всего: «Ну… ну…». Точнее, даже не сказал, а пропищал. Поэтому, я от него просто отмахнулась, и поспешила догнать Семена, который уже входил в кабинет бухгалтерии.

Документы оформили довольно быстро. Ничего особо подозрительного в бухгалтерии я не заметила. Никаких тебе странных личностей или еще чего-то подобного. Только, как мне показалось, бухгалтер, оформлявший мои бумаги, с некоторым значением посматривала на Семена. Хотя, думаю, это я уже себе напридумывала сама. Когда мы вернулись в торговый отдел, там уже нас дожидался пожилой мужчина, с седой неопрятной шевелюрой, небольших очечках в серебристой оправе на толстом мясистом носу. Глаза за стеклами очков были печальны, словно человек недавно понес невосполнимую утрату. Он сидел за столом и нервно барабанил пальцами по крышке стола, стараясь не смотреть в угол, в котором по-прежнему сидел «Колобок». На столе перед мужчиной стояла коробка средних размеров из плотного картона. При нашем появлении, он порывисто поднялся, словно ему не терпелось поскорее избавиться от этой коробки. Он провел руками над столом, и неопределенно промычал:

– Ну… вот… Принимайте…

Я протянула человеку документы, и он принялся их внимательно просматривать. Затем, положив бумаги на край стола, начал доставать из коробки свертки, внутри которых находились изделия из изумрудов, и одновременно ставить галочки в счет-фактуре, отмечая вытащенные из коробки побрякушки. «Колобок» придвинулся поближе к столу, и пристально стал разглядывать вещи, извлекаемые из небольших коробочек, обитых искусственным бархатом. Там было на что посмотреть! Я достала из сумочки увеличительное стекло и тоже начала рассматривать камни, оправленные с немыслимым искусством в золото и платину. Вообще-то, я довольно равнодушна была ко всем подобным вещам. Золото совсем не производило на меня никакого особого впечатления. Но эти вещи были на самом деле произведением искусства, от которых было невозможно оторвать взгляд. Еще Плиний2 говорил: «В сравнении с изумрудами никакая вещь зеленее не зеленеет… блеск свой распространяют далеко и как бы окрашивают вокруг себя воздух». На самом деле, так оно и было. Несмотря на не очень яркий свет, изумруды различных оттенков сияли и переливались, казалось бы, наполняя своимы несравненно-молодым зеленым сиянием сам воздух вокруг.