За фасадами старинных особняков. Экскурсия по самым известным петербургским домам

Проходная гостиная соединялась со столовой, главным украшением которой являлись три больших живописных полотна. Одно из них принадлежит кисти того же Маре — «Двор с гротом в мюнхенской королевской резиденции». Ныне оно выставлено в постоянной экспозиции искусства Германии XIX века в Эрмитаже. Картина эта, как и плафон в Голубой гостиной, не относится к шедеврам художника. Однако, если учесть, что работ Маре за пределами Германии практически нет, эти образцы декоративной живописи, не обычные для художника, представляют определенный интерес. Судя по старым фотографиям и акварелям Луиджи Премацци, над камином висели еще два полотна. Одно можно видеть здесь и сегодня. Это «Диана на охоте», написанная, вероятнее всего, известным австрийским художником Морицом фон Швиндом. В наших музеях его творчество вообще не представлено, поэтому полотно особенно ценно. Третья картина не сохранилась.

Две картины для особняка Штиглица В. Д. Сверчков заказал мюнхенскому художнику Карлу фон Пилотти, для которого 1850–1860-е годы явились вершиной популярности. Прославленный мэтр поставил условие: картины напишут в его мастерской и под его наблюдением лучшие из его учеников. Картины были закончены в 1864 году и сразу отправлены в Петербург. И «Возвращение с охоты», и «Полуденная беседа знатного венецианского общества» — интересные примеры академического искусства, отражающие вкусы середины XIX века. Документально подтверждено, что в художественном собрании Штиглица была работа известного немецкого живописца Ансельма Фейербаха. Картина «Крестьянский двор» Альберта Генриха Бренделя ныне хранится в Эрмитаже. Она была приобретена Штиглицем в 1868 году на академической выставке в Берлине.

Живописные полотна, находившиеся в особняке Штиглица, гармонично вписались в интерьеры. Причем это не просто более или менее удачно подобранные картины, что было явлением частым для петербургских особняков, а полотна огромных размеров, специально исполненные для конкретных залов. Коллекция картин при советской власти была передана во Всесоюзное объединение «Антиквариат», и, за немногим исключением, о их судьбе ничего не известно.

Однако продолжим своеобразную экскурсию по когда-то существовавшим залам и комнатам особняка Штиглица. В числе прочих находилась гостиная, декорированная двумя живописными медальонами, которые обрамляла лепнина в виде цветочных гирлянд. Лепной потолок был исполнен под дерево. Здесь стояла такая же мебель, как и в проходной гостиной, о которой речь шла ранее.

Из Белой гостиной двери вели в самый большой зал дворца — танцевальный. По всему его периметру на постаментах были установлены каннелированные колонны, стены украшала золоченая лепнина, а люнеты — овалы с горельефами танцующих путти. Хрустальные люстры работы французских мастеров, жирандоли, консоли, выполненные русскими мастерами, дополняли убранство зала.

Среди парадных помещений второго этажа необычным оформлением выделялась Черная гостиная, название которой связано с тем, что в ней стояла мебель, обитая черной тканью с желтым рисунком, и такого же цвета портьеры висели на окнах. Гостиная была обильно декорирована лепными позолоченными украшениями, зеркалами в резных рамах, хрустальными светильниками. Далее дверь вела в Мавританскую гостиную, стены которой покрывал сплошной резной орнамент растительного рисунка. Он был выполнен из мастики и расписан сусальным золотом и масляными красками яркого синего и красного цветов. Гармонично сочетались с убранством гостиной хрустальные люстры и такие же светильники на стенах. Дополняли интерьер восточные, наборного дерева банкетки и стулья.

Не менее богато выглядели, судя по акварелям Премацци, жилые покои хозяев, расположенные на первом этаже.

Журнал «Зодчий» писал: «Кто в Петербурге не знает это великолепное и грандиозное здание, украшающее Английскую набережную, этот несомненный перл в целом ряде оригинальных творений А. И. Кракау. Как много вкуса и художественной меры вложил он в обработку деталей и как талантливо сохранил целостность общего впечатления. Внутренность дворца, отделанная в стилях итальянского барокко, мавританском и эпохи французского ренессанса, говорит за тонкий вкус художника, его умение счастливо пользоваться местными условиями и добиваться значительных успехов полезной простотой».