За фасадами старинных особняков. Экскурсия по самым известным петербургским домам

Приемы Паскевичей отличались роскошью. Столы всегда поражали необыкновенными яствами. Приготовление обедов и сервировку стола осуществлял известный в те времена в Петербурге повар-виртуоз И. М. Радецкий. Именно он стал автором уникальной поваренной книги «Альманах гастронома», выпущенной в 1855 году. Книга имела успех и в 1877 году была переиздана. Не только в Петербурге, но и в Москве готовили по книгам Радецкого.

В 1850-е годы переделками здания для Паскевичей занимался архитектор Александр Христофорович Пель. По его замыслам создается зимний сад на чугунных колонках, надстраиваются две галереи внутри дома, изменяются многие интерьеры, обновляется фасад дома с Английской набережной.

После смерти Ивана Федоровича и Елизаветы Андреевны хозяином участка стал их единственный сын — генерал-лейтенант Федор Иванович Паскевич. Он был женат на дочери Ивана Илларионовича и Александры Кирилловны Воронцовых-Дашковых, Ирине Ивановне. Хорошо знавший эту семью граф Сергей Дмитриевич Шереметев писал в своих воспоминаниях: «Княгиня Ирина Ивановна Паскевич — существо несколько загадочное. В ней бездна талантов, она умна и добра, не красавица, но лучше всякой красавицы, она — верный друг своих немногих друзей, но круг их чрезмерно ограничен; от света она давно отстала и за границу не ездит, а живет летом в своем великолепном Гомеле. (Имение в Гомеле Паскевичи купили сразу после смерти Н. П. Румянцева, имевшего особняк на Английской набережной, у его наследников. — Здесь и далее — прим. авт.) Детей у нее никогда не было. Замуж она вышла не по любви, а по необходимости. У нее был большой сценический талант, на собственной сцене она чудно изображала Татьяну Пушкина. У нее тонкий художественный вкус, и она сама работает и вышивает прекрасно. Она горячо любит своего единственного брата. Наружный вид скорее сдержанный, даже холодный, но она может быть очень приветлива. Характер ее рассудительный и решительный, сила воли значительная и самостоятельность вне сомнений. Служба мужа ее, князя Паскевича, потерпела неудачу. Злопамятный государь не пощадил его при открытии памятника его отцу и при всех поносил его. Князь Паскевич ушел в себя и живет жизнью мудреца и мыслителя, находя утешение в художествах. Они живут как добрые друзья, но без любви супружеской, никогда ими не испытанной. Особенности положения отразились на образе жизни и на складе их. Может быть, князь Паскевич и не прав по форме, но царский суд был скорый, строгий и пристрастный. Это один из тех, кто затерты были царствием как не примкнувшие всецело к идеализации „Положения о крестьянах“. Несомненно, что двор и общество потеряли много, лишившись Князя и Княгини Паскевич».

Новые хозяева пожелали переделать интерьеры главного дома. Их оформлением занимался известный петербургский зодчий, мастер рисунка и акварели Роберт Андреевич Гедике. Архитектор изменил декапировку залов двух галерей, а в анфиладе комнат с окнами на Неву был сделан ремонт.

В 1870, 1872 и 1892 годах ремонт и подновление интерьеров особняка и каменных построек на участке осуществлял архитектор Эдуард-Готлиб Фридрих Крюгер. В 1911 году, при вдове Федора Ивановича Паскевича, Ирине Ивановне, архитектор Роберт Робертович Марфельд произвел изменения отдельных интерьеров. Многие помещения особняка и сегодня хорошо сохранились.

Скорее всего, потому, что вход в здание смещен в сторону, парадная мраморная лестница — одномаршевая. Стены лестничного интерьера снизу отделаны рустом. Выше — падуги и карниз поддерживают шесть пилястр в виде наяд. В ясный день вестибюль эффектно освещался солнцем через верхний световой фонарь. В вечернее время на лестнице зажигали бронзовый торшер.

На верхней площадке лестничного интерьера стоят зеркала в изящ ных рамах, украшенных сверху лепными цветочными гирляндами, переплетающими овалы. В овалах, имеющих форму морских раковин, на фоне солнечных лучей изображены книга, треугольник, свиток. Эта символика появилась, очевидно, позднее — в 1920-х годах, когда в здании разместился Музей морского торгового мореплавания и портов. (Думается, ранее в овалах были инициалы владельцев дома.) Такой же лепной рисунок — над дверью, ведущей в парадные помещения второго этажа. (Эти строки писались до реставрации особняка в конце 1990-х годов. Сегодня, после проведенной замечательной научной реставрации, в овалах вновь появились инициалы прежних владельцев.)

Прямо с лестницы открывается бирюзовый Лебединый зал (в 1980-х гг., заходя в вестибюль дома, можно было увидеть объявление: «Партийное собрание состоится в Лебедином зале»), названный так из-за лепного фриза с головками лебедей. В нем семь зеркальных дверей. Две из них ложные. Одна — входная, другая ведет в анфиладу парадных гостиных, еще две — в боковые галереи и последняя — в бывший зимний сад. Через нее можно выйти к фонтану, напоминающему фонтан слез в Эрмитаже: тот же замысел, те же пропорции, только иные раковины, — угадывается рука одного мастера — Штакеншнейдера.